Старший брат царя. Книга-1

Кондратьев Николай

Писатель Николай Васильевич Кондратьев (1911 — 2006) родился в деревне Горловка Рязанской губернии в семье служащих. Работал топографом в Киргизии, затем, получив диплом Рязанского учительского института, преподавал в сельской школе. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и др. После войны окончил Военную академию связи, работал сотрудником военного института. Член СП России. Печатался с 1932 г. Публиковал прозу в коллективных сборниках. Отдельным изданием вышел роман «Старший брат царя» (1996). Лауреат премии «Зодчий» им. Д. Кедрина (1998).

В данном томе представлена первая книга романа «Старший брат царя». В нем два главных героя: жестокосердый царь Иван IV и его старший брат Юрий, уже при рождении лишенный права на престол. Он — подкидыш, воспитанный в монастыре, не знающий, кто его родители. Возмужав, Юрий покидает монастырь и поступает на военную службу. Произведенный в стрелецкие десятники, он, благодаря своему личному мужеству и уму, становится доверенным лицом государя, входит в его ближайшее окружение...

Книга 1. СТРЕЛЕЦКИЙ ДЕСЯТНИК

Часть первая.

СТРЕЛЕЦКИЙ ДЕСЯТНИК

В селе Тонинское в государевом дворце самые обширные покои — это трапезная, два яруса окон в yей, каждое из которых набрано из разноцветного стекла. Столы в три ряда на сотню человек, государев стол па помосте, откуда можно окинуть взглядом всех пирующих.

В тот день не за кем было присматривать, в трапезной неполная дюжина едоков, все разместились по чину. На этот раз царь Иван Васильевич возвращался из Троице-Сергиева монастыря с малым числом спутников. Он сумрачен, потупив глубоко сидящие глаза, только изредка из-под насупленных бровей быстро оглядывал сотрапезников.

Хранителя царского дворца боярина Прокофия Морозова охватило беспокойство: не доволен чем-то государь!.. А может, заботы одолевают? Ведь ему 29 августа, на Ивана Постного, всего двадцать два года исполнится, по редкой бороде и того не дашь, а на челе уж морщины обозначились. За столом он ничего не отведал, меда не пригубил. А он-то, Прокофий, как старался! Похлебки, щи, ушицы наваристые, рыбы разные, солености, мочености горками, грибы и свежие есть, и в конопляном масле жаренные...

Государь же только хлеб щипнул, в соль окунул, квасом запил, и весь обед. Вот горе-то! На что гневаться изволит?! А его сотоварищи и не замечают, что царь мрачней тучи, жрут в три горла! От меда хмельного голоса подавать начали. Ну, были бы мальчишки, какой с них спрос. Так нет! Вон Нарышкин, седина в бороде, а никакой важности! А племянничек-то, Данилка Патриков, больше всех усердствует в еде, ишь какую морду нажрал... Вон опять запустил пятерню в туесок за капустой!..

Часть вторая. ТУЛЬСКОЕ ДЕЛО

Верстах в пятнадцати от Тулы среди дубравы на зеленой поляне возвышался белый шатер крымского хана Девлет-Гирея, над шатром на высоком шпиле сверкал на солнце золотой полумесяц. Главный вход в шатер прикрывала расшитая кошма, над входом натянут полотняный навес, в его тени два нукера стояли с обнаженными ятаганами — знак того, что повелитель здесь.

К другой стороне шатра прижалась юрта, тоже белая. У ее входа хлопотали старухи татарки, на очаге в казане шипело жаркое, распространяя вокруг запах свежей баранины.

В дубраве под деревьями виднелись походные шатры и юрты приближенных хана. По краю поляны разъезжали верховые нукеры в полном вооружении — у каждого поверх красного, засаленного халата ременный пояс, нож и сабля на нем, а к седлу приторочен саадак с луком и стрелами. Ничто не должно потревожить отдых повелителя; царящую тишину осмеливаются нарушать призывным ржанием только игривые молодые кобылицы, с десяток которых паслось на поляне вблизи шатра: хан любил свежий кумыс и в длительных походах не отказывал себе в этом удовольствии. Еще года не прошло, как благословением Аллаха и Османской империи стал он крымским ханом, но уже успел освоиться с выгодами нового своего положения.

Изнутри шатер украшали толстые многоцветные ковры. Они покрывали пол, висели на стенах и разделяли шатер тяжелым занавесом на две половины. В первой, мужской половине, где хан принимал приближенных и военачальников, сейчас единственный огонек сальной плошки боролся с душной темнотой, а на ковре перед пологом парадного входа смутно рисовалось огромное черное тело спящего негра, на нем четко выделялась лишь белая набедренная повязка. Зато во второй половине горело множество светильников. Здесь у стен стояли сундуки, на них горки аккуратно сложенных одеял, всюду разноцветные шелковые и бархатные подушки. Это была женская половина и спальня хана.

Часть третья. ПЛЕНЕНИЕ САМОЗВАНЦА

Из Коломны по Московскому тракту ехали десятка два конных стрельцов, впереди Юрша Монастырский, с ним Аким, оба принаряженные: Юрша в кафтане голубого тонкого сукна, застегнутом позолоченными кляпышами, поверх кафтана внакидку опашень небесно-голубого сатина, мурмолка соболем отделанная. Сам царь Иоанн Васильевич, посылая Юршу в Москву, приказал снять доспехи воинские да сходить к дьяку Сулиму и приодеться, как положено государеву посланнику. Акиму же дьяк по собственному почину выдал новый красный терлик с вышитым шелком единорогом, а заодно обновил терлики и всем отъезжающим стрельцам.

Ехали неспешно, легкой рысью по обочине тракта близ края леса, где не так пыльно. Солнце уже поднялось высоко и начало припекать спину. Аким все время находился недалеко от Юрши, но не часто выдавалось вот так ехать не спеша рядом. Поэтому он считал себя вправе высказаться:

— Сей день седмица исполняется, как государь тебя поместьем пожаловал. И радостно мне то, что не безвестный стрелец, а дворянин ты теперь. Смотри, каким красавцем вырядился! Любо-дорого! И бороду я тебе ладно подстриг. А то...

И слушает и не слушает Акима Юрша, о своем думает. Болтовня спутника не мешает бегу мыслей, даже наоборот — направляет их... И верно ведь, всего неделя минула, а сколько всего произошло... Сперва в государевой охране состоял. Царь с двоюродным братом своим Владимиром, старицким князем, проверял полки, стоящие на Оке от Коломны до Каширы. Потом скачка к Щенятеву и Курбскому — потребовалась срочная помощь осажденной Туле. И вот всего день прошел, как привез он известие о том, что русские полки разбили орду Девлет-Гирея. Государь и воеводы ждут в Коломне возвращения войск из-под Тулы...