Было сонное царство: тишина, покой и всеобщая неподвижности. Все спали. Давным-давно! Не ночь, не сутки полгода! Как в сентябре заснули, так с тех пор и не просыпались, а уже апрель наступил.

Да кто они, эти спящие?! Беспробудные, может быть, лодыри? Или, может, заколдованные?

Нет, не лодыри и не заколдованные. Просто тарбаганы. Звери такие, грызуны. Их еще байбаками называют и сурками, чего лично и делать не стану, потому что мои герои спят в недрах одной алтайской горы, а на Алтае только неопытный приезжий может сказать: «Ого, какие тут у вас сурки (или байбаки) здоровые!» На такого человека посмотрят с удивлением, возможно, и не поймут его.

Итак, тарбаганы, причем спящие.

Спали они в подземельном зале, где струилась лишь самая малость света, едва-едва их освещавшая. Их тут четверо было, прижавшихся: папаша, мамаша и двое детей. Спали они, уткнувшись в сухую травяную подстилку, чтобы не очень мерзнуть. Но только все равно за шесть-то месяцев остыли основательно. Если бы их кто пощупал, то махнул бы рукой: мертвые, окоченели уже!

Нора тарбаганов была вырыта в широком, отлогом склоне. Гора над склоном круто поднималась к поднебесью, сначала почти гладкая, а на высоте корявая. Под самой вершиной громоздились наломанные камни — осыпи; над осыпями торчали скалы.

Вся эта громадина, несмотря на усилия солнца, была еще заляпана, как заплатами, крупными островами снега. Река же, уже прямо таки бесновавшаяся в долине, словно требовала: еще воды, еще! Снег подтаивал; журча, мчалось к реке угощение.

И только ручейки, которым попадалась на пути открытая тарбаганья нора, задерживались на пути. Они с любопытством заглядывали в отверстие, а заглянув, разумеется, ныряли в него. Вскоре возле норы получилась небольшая канавка, и по ней целый поток струился. Поток не слабенький, таким за определенное время не то что нору несколько железнодорожных цистерн наполнить можно. А старый тарбаган все еще никак не мог очухаться.

Но наконец он все-таки встал на свои коротенькие лапы и, покрутив головой туда и сюда, все понял. Еще бы не понять! Вода вокруг спавших так и бурлила, так и подмывала их.

Надо было спешить. Старик двинулся к выходу. Он втиснулся в узкий коридор и, кряхтя и ворча что-то, поплелся по нему да почти поплыл — воды набралось выше чем по брюхо.