В тот медленно текущий августовский вторник Дейн планировал свой уик-энд. Выбор был достаточно обширным. Его пригласили поплыть на взятой напрокат лодке в Ньюкасл, штат Пенсильвания, а оттуда — вдоль округа Бакингем с севера на юг (или, наоборот, с юга на север), днем прохлаждаясь на тентовой палубе вдали от загазованных улиц столичного лета, а вечерами танцевать на лужайках при мерцании светлячков.

Вторым вариантом было отправиться к друзьям на Файр-Айленд — это путешествие было более коротким и предполагало серфинг, который Дейн обожал.

Третью возможность предоставляло поместье на Гудзоне, возле Райнбека. Это означало плавательный бассейн (Дейн их ненавидел) и необходимость надевать смокинг, но также великолепную пишу и одну-две восхитительные женщины.

Но в одном Дейн был твердо уверен: он не останется в Нью-Йорке, задыхаясь от жары, что бы ни случилось.

Однако это было прежде, чем он узнал кое-что о своем отце.

Двое полицейских подняли Эштона Маккелла и отнесли его на диван, ослабив воротничок сорочки. Дейн оставался на месте.

— Может быть, вызвать врача, миссис Маккелл? — спросил высокий детектив.

Лютеция покачала головой. Достав откуда-то серебряный флакончик с нюхательной солью, она поднесла его к смертельно бледному лицу мужа. Он дернулся, пытаясь отстраниться, но Лютеция не отставала.

— Это от усталости. Мой муж слишком много работает, а это известие явилось шоком… Только вчера его вызывали в Вашингтон к президенту, а на прошлой неделе он летал в Южную Америку. Мы как раз говорили об отдыхе… Вы сказали, убита? Бедная женщина! Нет, мы ничего не слышали — это старый дом с толстыми стенами и потолками. Пожалуйста, Дейн, принеси стакан воды из кухни. И не говори ничего слугам. Незачем их расстраивать.

Слушая Лютецию, можно было заключить, что ее муж упал в обморок, услышав о насильственной смерти жилицы.

Воцарилось смятение. Дейн бегал вокруг в поисках адвокатов, которые уже покинули зал суда. Эштон загородил своим массивным телом жену от сержанта, словно ожидая нападения. Джуди нервно озиралась, ища Дейна. Репортеры, почуяв драму, щелкали фотокамерами.

— Я должен попросить вас уйти с дороги, мистер Маккелл, — сказал сержант. — Если вы не позволите мне быстро увести вашу жену, соберется толпа.

Откуда-то материализовавшийся детектив Мэк обошел вокруг Эштона, направляясь к Лютеции.

Они начали пробираться сквозь сборище галдящих репортеров.

— Простите, сержант, — буркнул Эштон, — но мы поедем в управление все вместе.

Большое жюри, обвинение, залог — все это начинало походить на какую-то карусель.

— Ну, вот мы и снова здесь, — сказал Дейн.

Несколько полицейских в коридоре обсуждали его, как будто он отсутствовал или был сделан из дерева.

— Думаешь, ему тоже удастся выкрутиться?

— Ну, окружной прокурор уже дважды оплошал с его родителями. Еще одну неудачу он не может себе позволить.