Охота на изюбря

Латынина Юлия Леонидовна

У хозяина Ахтарского металлургического комбината Вячеслава Извольского есть в жизни все. Свой завод. Свой губернатор. Свои менты. Свои прокуроры. Своя компания сотовой связи, чтобы никто не прослушивал его разговоров, и свой ОМОН, который может прилететь в Москву и выяснить отношения с теми, кто перешел дорогу Извольскому.

Вот только в один прекрасный момент Вячеслав Извольский обнаруживает, что за ним охотится другой человек, у которого тоже есть свои губернаторы, свои менты, свои киллеры и даже – свой Кремль.

Часть первая

ПРОПАВШИЙ ДИРЕКТОР

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

в которой скромный московский бригадир забивает стрелку промышленному гиганту

Денис Черяга, заместитель генерального директора Ахтарского металлургического комбината, сошел по трапу на бетонную гладь Домодедовского аэропорта в девять часов утра. Утро было замечательное – прозрачное и осеннее, как бы тронутое сединой приближающейся зимы, и замерзший лед в мелких лужицах ломался под шагами Черяги. Днем лед наверняка растает, а в самой Москве его и вовсе нет – и Денис невольно подумал о том, что в Ахтарске сегодня утром было минус пятнадцать и вечный степной ветер дул со скоростью тридцать метров в секунду.

Надобно сказать, что Денис Черяга еще не так давно жил в Москве, а работал в генеральной прокуратуре. И нынешняя его должность имела мало общего с прокатом и оцинкованным листом, а полностью именовалась так: заместитель директора по вопросам безопасности.

У трапа Дениса дожидалась черная «Ауди», принадлежавшая московскому представительству АМК, точнее – фирме, именовавшейся «Вексельный центр „Металлург“. Черяга, запахнувшись в дорогое темно-зеленое пальто с широким воротником, поскорее нырнул в машину, укрываясь от пронзительного аэродромного ветра.

– Куда? – спросил водитель, когда «Ауди» выехала из ворот.

– Хлебный переулок, – ответил Черяга.

ГЛАВА ВТОРАЯ,

в которой невостребованный армией экспериментальный вертолет находит нестандартное применение

Отличительной чертой особнячка на улице Наметкина было полное отсутствие каких-либо опознавательных табличек на дверях кабинетов, – при необыкновенном изобилии их снаружи. Двери почти всех комнат (считай, фирм) были распахнуты настежь, меж них бродили сотрудники, и на мамонтообразном ксероксе, стоявшем, к примеру, в АО «Весельный дом „Металлург“, снимались копии контракта для фирмы „Интертрейд“.

Дефицит табличек объяснялся, разумеется, не скупостью владельцев офиса, а правилами приличия. Дело в том, что в одной комнате нередко сидело по две-три фирмы (зарегистрированных, натурально, в самых разнообразных местах, от Бреста до Анадыря), или один и тот же сотрудник мог быть представителем совершенно разных структур. Если бы какой-нибудь дотошный фининспектор (не дай бог!) вздумал проверять многомиллионный контракт, заключенный, к примеру, между АО «Стальэкспорт» и АО «Феникс», то он обнаружил бы, что представитель «Стальэкспорта» сидит в правом углу комнаты 219 на втором этаже, а представитель «Феникса» – в левом углу этой же комнаты. Или, что того пуще, гендиректор «Стальэкспорта» является одновременно гендиректором «Феникса».

Поэтому, чтобы не вводить случайного посетителя во искушение и не добавлять ему лишней информации, могущей случайно запасть в голову при виде длинных и обстоятельных надписей на дверях, – табличек не было. Случайного визитера охрана брала под ручку и твердо влекла к любезной ему двери, а если посетитель жалобно просился в туалет, то охрана ждала его у дверей туалета и вела дальше. А свой человек и так знал, куда направить стопы.

Николай Заславский обитал на втором этаже особнячка, в отдельном кабинете с секретаршей. Стол с компьютером был заставлен аккуратными стопками документов высотой в полметра. Пластиковый шкаф был забит огромными папками с круглыми дырочками на корешке, и казалось, что документы сквозь эти дырочки подсматривают за людьми.

Сердце Черяги упало. Документы предстояло проверить на вторичную вшивость, – а вы никогда не пробовали проверять на вторичную вшивость документ, изначально состряпанный с упором, так сказать, на первичную вшивость – на то, чтобы обойти налоги и пошлины?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Игра в чужом казино

Было уже десять часов тридцать минут – два с полтиной по ахтарскому времени, когда Денис, зевая, спустился по ступенькам московского особнячка. Черная «Ауди», тихо журча, ожидала его у самого входа, подобно послушной собаке.

– В гостиницу? – спросил шофер, когда Черяга, ежась от внезапного порыва ветра, уселся на заднее сиденье.

Инструкции насчет украинского визитера были отданы, спать хотелось отчаянно. Однако завтра в Москву приедет Извольский, а приехав, непременно справится о Коле Заславском.

Человек неопытный попытался бы объяснить шефу, что дела более важные, как-то: разборка с отмороженным бригадиром и обвинение в лжеэкспорте – отвлекли внимание шефа безопасности комбината от случившейся недостачи в персонале. Но Черяга был человек опытный и знал, что на Извольского такие, с позволения сказать, отговорки не действуют. Ирония судьбы состояла в том, что за леность в поисках потерявшейся гаечки по имени Заславский Черяга получил бы не меньший втык, чем за проваленную разборку или взбешенного хохла. Прецеденты уже были: как-то после аврала, вызванного визитом налоговой полиции, Извольский призвал в кабинет главбуха и осведомился, подготовлена ли смета на закупку новогодних игрушек (!) для опекаемого комбинатом детского дома. Главбух попробовала оправдаться и через две минуты вылетела из кабинета директора, сопровождаемая воплем: «Я вам не затем плачу, чтобы вы штаны просиживали!» и тушкой пикирующего телефона. Между прочим, главбух была не в штанах, а в юбке и высоких «шпильках», одну из которых она с перепугу потеряла в кабинете директора. Утром шпильку подобрала уборщица.

Извольский не столько был деспотом, сколько считал естественным, что подчиненные должны вкалывать никак не меньше босса, а сам Извольский вкалывал, как землеройный автомат. Денис был свидетелем тому, как после переговоров, закончившихся в полтретьего ночи, директор сел в машину и… позвонил журналисту, бравшему у него интервью. «Вот теперь, – радостно объявил Сляб человеку, ворочающемуся спросонья по ту сторону трубки, – будем редактировать текст!»

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

О пользе автомобильных аварий

– Да проснись ты! Козел несчастный! Проснись!

Черяга невнятно замычал и открыл глаза. Он сразу не сообразил, где находится: он лежал на каком-то диване, укрытый пледом и с вышитой подушкой под головой. Из-под пледа торчали его собственные ноги в серых носках. В раскрытые окна квартиры плескалось утреннее солнце, а над ним стояла растрепанная девица в халатике и трясла его, как грушу:

– Урод! Вставай!

– Тома, что случилось? – наконец сообразил Черяга, выпрастываясь из-под одеяла.

– Вот! Позвонили! И это принесли!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Об особенностях приватизации силовых структур

Денис стоял на бетонной полосе подмосковного военного аэродрома и смотрел, как из широкого брюха военного транспортника один за другим выпрыгивают плечистые парни.

В ночной темноте мягко светились фары представительских джипов, съехавшихся на аэродром за гостями. Парней было не так уж много – восемнадцать человек. К Черяге подошли двое – начальник промышленной полиции города Ахтарска Володя Калягин и полковник Алешкин, командир ахтарского СОБРа.

Черяга все-таки нашел людей, которые могли взять штурмом дачу Лося.

С технической точки зрения проблема решалась просто. Если бы, не дай бог, пропажа Заславского случилась в городе Ахтарске или области, то ахтарский СОБР покрошил бы в капусту всех предполагаемых соучастников; фирмы их пали бы под танковым натиском налоговой полиции и зенитным обстрелом из ОБЭПа. После летней истории с Премьером сама мысль о том, что какая-либо из действующих в области преступных группировок подымет хвост на комбинат, была смешной.

Но здесь была Москва, – здесь банковали долголаптевские, взяточники и обленившиеся менты, и никто не хотел портить жизнь уважаемому человеку Лосю иначе, как за бабки, соизмеримые с теми, что просил Лось. И Извольский, из принципа отказавшийся платить деньги вымогателям-бандитам, из того же принципа не собирался платить и вымогателям-ментам.

Часть вторая

КАК ПРОКАТИЛИ СТАЛЬ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

РАО «Атомэнерго», или Национальные особенности деления атомного ядра

А утром Черягу разбудило обиженное курлыканье мобильника, – звонил Неклясов.

– Денис, – сказал он, – приезжайте немедленно в офис.

По голосу Неклясова Черяга понял, что случилось что-то ужасное.

– Что такое?

– Приезжайте. Это не телефонный разговор.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Русский бизнесмен на рандеву

На следующий день, трясясь в полупустой и щелястой электричке, Ирина не могла не думать о вчерашнем госте. Гость был груб и нахален, эту свою грубость он пытался скрыть и оттого выглядел ужасно неловким. Он страшно напоминал динозавра в цивильном платье. Он был не бандит, ни в коем случае, – но Ирина каким-то чутьем поняла, что он

приказывает

бандитам.

Ирина никогда не встречалась с такими людьми, но, порывшись в известном ей багаже книжного опыта, очень легко нашла аналог: итальянские тираны XIV–XV вв. Бернабо Висконти, Франческо Сфорца, хитрый и богатый Козимо Медичи, владелец второго по величине банка Флоренции, который просто купил народную любовь и полную власть, после чего второй по величине банк Флоренции стал первым – во Флоренции, Италии и Европе.

Аналогия Ирине понравилась. Было очень забавно думать, что ты знакома с живым Фридрихом Барбароссой, хотя последний, строго говоря, не тиран, а император, но разница только в масштабах – в конце концов, все эти Висконти и Сфорца именно Барбароссе и подражали… Вот только картинки, которые приходили на ум при воспоминании об этом времени, были далеко не забавные.

Фредерико делла Винья разбивает лоб о стены темницы, дабы избежать невыносимых пыток… Бернабо Висконти встречает папских послов на мосту через Эбро. Послы несут бумагу, отлучающую Бернабо от церкви. «Будете ли вы пить или есть?» – ласково спрашивает Бернабо послов, и послы понимают, что пить – это значит, что их скинут с моста в реку, а есть – это значит, что им затолкают бумагу в глотку…

Эццелино да Романо окружает безоружную свиту Фридриха с шестьюстами всадниками и обнажает меч: «Ваше величество, мне кажется, мой меч лучше вашего». Окруженный Фридрих цедит с ледяной вежливостью «несомненно». «Ваше величество, так как мой меч лучше вашего, я хотел бы поднести его вам и навсегда стать вашим вассалом»…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Правила игры без правил

Вячеслав Извольский проснулся от настойчивого чириканья мобильника. Он буркнул что-то и перевернулся на другой бок, отмахиваясь от телефона, как от мухи, но тот звонил не переставая, и наконец Извольский, не открывая глаз, нашарил и взял трубку.

Телефон зачирикал голосом Черяги.

– Слава…

– Который час? – простонал Извольский.

– Уже десять, Слава! Нам в одиннадцать надо быть в банке!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Разбор полетов «Мерседеса»

Вячеслав Извольский открыл глаза.

Он лежал на белых накрахмаленных простынях в одиночной палате с розовыми, как зефир, стенами. Где-то справа стояла рогатая, похожая на лося капельница, и рядом с этой капельницей сидел и глядел на босса Черяга.

В комнате стояло какое-то странное марево, и от этого марева лицо Черяги расплывалось и дрожало, как в неисправном телевизоре, невыносимо остро, как после дикой пьянки, ныл висок, но не это было самое странное. Самое странное было то, что кроме головы ничего не ныло. Извольский чувствовал свое тело так: голова, руки… и больше ничего.

Он попытался вспомнить, что это с ним случилось и где он так надрался, а вспомнив, вздрогнул и спросил:

– Что с Ирой?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Кидняк – основа российского бизнеса

У дверей больницы Черягу дожидался его служебный «Мерс» – красивый, с низко посаженным бампером, похожий на плоского серебристого карпа. Из машины выскочил водитель Сережа.

– Куда едем, Денис Федорыч?

– Никуда, – сказал Денис, – я пройдусь.

В него как будто вкололи дозу новокаина и начали спарывать кожу. Черяга знал, что ему должно быть больно, но больно не было. Потом новокаин кончится, и боль придет. Тяжелые тучи, все эти дни грозившие дождем и снегом, как-то развиднелись, на небе показалось бледное, словно в бане распаренное солнце, подлетевший ко входу в корпус «Жигуль» нечаянно обдал Черягу брызнувшим из-под колес веером грязной воды.

Водитель растерянно смотрел, как шеф службы безопасности комбината идет по талым зимним лужам, – без машины, без охраны.