Ранним дождливым утром Хэнк и Сьюзен перебрались через крутую горку у Фермы-на-Холме и подошли к старому амбару. Высоко в стене у самого чердака, где хранилось сено, находились отверстия, через которые влетали и вылетали голуби. Сьюзен глянула на них и позвала: «Киси-киси! Коти-коти! Котокрылики мои! Кисокрылые! Завтрак!»

Из дыры выглянул — нет, не клюв, — а светло-коричневый носик. Появились два круглых жёлтых глаза и две белые передние лапки, а потом что-то просвистело в воздухе! Это вылетела кошка. Кошка с крыльями. Полосатая кошка с крылышками в полосочку.

Первой выпорхнула Тельма. Она всегда просыпалась очень рано. За ней Роджер. Следом (уже из другого голубиного отверстия) малышка Харриет и, наконец, Джеймс. Из-за левого крыла он летел медленнее других. Однажды это крылышко жестоко потрепала одна злобная сова, но Джеймс всё равно присоединялся к остальным в их летучих играх, кувыркаясь в воздухе вокруг амбара и неистово гоняя дятлов среди дубов. И вот все четверо с голодным мяуканьем и радостным мурлыканьем в предвкушении завтрака описали мёртвую петлю и одновременно спикировали вниз.

Хэнку нравилось подбрасывать в воздух кусочки еды и смотреть, как Роджер их ловит, а Роджеру нравилось их ловить. Сьюзен нравилось держать еду на ладошке, в то время как Джеймс, касаясь усиками её пальцев и громко мурча, ел прямо с рук. Тельма и Харриет относились к завтраку серьезно, без всяких игр.