Три имени вечности

Лебедь Андрей

Андрей Лебедь

ТРИ ИМЕНИ

содержание

Предисловие

Глава 1. Не бойся

Глава 2. Держи удар!

Глава 3. Душа слова

Глава 1. Не бойся

Вечернее выступление закончилось поздно. Глеб, наспех покидав в сумку свои вещи и аккуратно уложив в большой черный кофр свою новую гитару фирмы Fender, направился к выходу из клуба.

– Оставайся, Глеб, давай посидим еще часок, куда ты опять торопишься? – крикнул ему клавишник и сделал круглые глаза, показав на накрытый столик. Но Глеб махнул ему на прощание рукой и помчался к станции метро. Ему сегодня нужно было обязательно выспаться, завтра его ждал трудный день.

Дома, еще не остыв после выступления, Глеб быстро разделся и, рухнув ничком на постель, провалился в глубокий сон…

– О, герр барон, благородный рыцарь! – придворный музыкант Николаус фон Закс, приложив правую руку к груди, склонился в полупоклоне, отчего его пышный парик покосился, едва не съехав ему на лицо. – Позвольте же мне рассказать вам о том, какое прекрасное и божественное воздействие производят лютневая и органная музыка, особенно мессы и хоралы, на организм и душу благочестивого христианина, а иногда и на мысли и внутренние убеждения неверных магометан…

– Ну что ж, говорите, – милостиво разрешил собеседник фон Закса, огромного роста дворянин в темно-синем, богато расшитом золотой нитью камзоле. Он поудобнее устроился на тяжелом дубовом стуле с широкой спинкой, широко расставив ноги и опираясь на свою шпагу, эфес и ножны которой были украшены драгоценными камнями и серебром, и приготовился слушать.

Глава. 2. Держи удар!

– Ну что ты стоишь как мишень! Двигайся, ногами работай!

Крик инструктора заставил Глеба неуклюже запрыгать на месте в попытке выполнить его рекомендации, которые в этот момент явно были не лишними. Соперник неудержимо теснил его, нанося сокрушительные серии молниеносных ударов по ногам и корпусу.

«Железный он, что ли?» вспышкой промелькнула у Глеба мысль после того, как левый кулак соперника, высоченного широкоплечего парня лет двадцати двух, в очередной раз с силой вонзился ему в живот, чуть ниже солнечного сплетения. Удар был такой, что окончательно сбил Глебу дыхание. Он едва не согнулся от резкой боли, однако усилием воли постарался не выдать ее. Однако, соперник, увидев, что руки Глеба непроизвольно опустились, цепко захватил левой рукой рукав его насквозь мокрого от пота кимоно и, резким движением подтянув Глеба к себе, нанес мощный удар коленом ему в голову.

Такой удар, хидза-гэри, попади он в лицо, мог спокойно перебить нос или сломать челюсть. От тяжелейшего нокаута Глеба спасло только то, что он инстинктивно поднял к лицу сжатые в кулаки руки, так что удар колена пришелся в сомкнутые предплечья, заставив его покачнуться. Но соперник не останавливался и мгновенно продолжил свою атаку подсечкой под колено опорной ноги уже почти выдохшегося Глеба. Он во весь рост шлепнулся на спину, перед глазами его мелькнули собственные ступни, а из легких вылетел почти весь воздух. Глебу почудилось, что грохот от падения отразился эхом одновременно от всех стен небольшого спортивного зала. Но падение помогло ему уйти от неминуемого нокаута – свой захват противник удержать не смог, и Глебу удалось, перекатившись на живот, вскочить и снова встать в боевую стойку.

Его соперник как большой кот в один прыжок подскочил, явно нацеливаясь своей левой рукой для удара в корпус. Глеб увидел приближающееся неумолимо лицо соперника, уставшее, но жаждущее победы, причем победы абсолютной, и, среагировав на его движение, прижал локоть к телу, защищаясь от быстрой атаки.

Глава 3. Душа слова

Глеб и Эйтор не торопясь вышли из спортивного комплекса и медленно зашагали по улице. Послеобеденное весеннее солнце сияло ярко, в маленьких палисадниках, огороженных металлическими оградами, еще лежал не растаявший снег, от белизны которого было больно глазам.

Разговаривать им не хотелось, и четверть часа они медленно плелись переулками, пересекали широкие улицы, заглядывали в витрины магазинов. Наконец, в голове Глеба начали оформляться первые признаки обычного мышления, и первая мысль, которая выкристаллизовалась из первозданного хаоса в его голове, вылилась в вопрос:

– Эйтор, а что это ты там такое делал в зале?

Эйтор ответил не сразу. Он в задумчивости потер свою белобрысую голову и сказал медленно:

– Не знаю и сам… что-то такое на меня словно нахлынуло… как волна… огненная волна. И я понял, что у того паренька через секунду сердце остановится. И все – и он покойник! И нет человека.

Глава. 4. Что же дальше?

– И что это такое было?

На риторический вопрос Глеба ответа не последовало. Эйтор с отрешенным видом стоял, прислонившись к фонарному столбу, и бездумно перебирал в тонких пальцах листок белоснежной бумаги.

– Эй, что с тобой? – Глеб притронулся к плечу Эйтора. – У тебя такой вид, как будто ты напился. Очнись-ка! Пойдем уже, а то уже скоро и дождь начнется.

Он кивком головы показал Эйтору, что над городом зависла гигантская черно-синяя туча, набухшая весенним проливным дождем.

– Да-да, – художник постепенно приходил в себя, – пойдем, Глеб. Тут остановка метро неподалеку, и правда, как бы нам под дождь не попасть…