Это было в 1846 году… Начинало темнеть, когда я, двенадцатилетний стекольщик, с ящиком стекла на плече вернулся домой. Я целый день ходил по городу и прозяб насквозь. Руки и ноги, все кости ныли от холода так, что хотелось плакать. И я бы наверное заплакал, ежели бы сегодня не получил очень хороший заказ — вставить стекла в восемьдесят окон. Работы дня на три, а заработка на недельный прожиток. Такое счастье редко выпадало на долю взрослого рабочего, а мне — первый раз в жизни. И я спешил домой поделиться радостью.

Отец сидел подле печки и курил трубку с длинным черешневым чубуком, задумчиво поглаживая темнорусую, с проседью, широкую бороду. В печке лежала куча догорающей соломы.

— Мне сегодня не повезло, — говорил отец, — за целый день удалось вставить только два стекла и заработать две гривны. А озяб я на двадцать гривен…

Солома прогорела, и я с моим девятилетним братом притащил с чердака еще несколько кулей.