Итак, я зависла. Этот долбанный трос таки собрался в стальную бороду и застрял в спусковом устройстве, чтоб его. И теперь я медленно вращалась на расстоянии тридцати метров над землей, притом к тому же под землей.

Внизу маленькой желтой звездочкой светил огонек Ленкиного налобника, подружка, задрав голову, пыталась угадать причину задержки. Причина была банальна: кто-то сначала слишком быстро спускался, а потом не повисел, не распутал намечающуюся бороду, понадеявшись на вечный русский авось. Теперь придется «в полете» разбирать большущий колтун из троса. Тугие стальные петли собрались в один большой комок, обнаружить в котором «хвостик» за который надо тянуть уже не представлялось возможности, но я попробовала.

А… без толку! Теперь, после того, как спущусь, придется Сашку наверх отправлять. Ох и наслушаюсь….

Я с тоской огляделась по сторонам, пытаясь принять верное решение.

Трос, закрученный во время спуска много раз вокруг своей оси, стал возвращаться под моим весом в нормальное положение. Влажные, блестевшие от водяных струй в свете налобника, стены колодца пещеры поплыли мимо, и я ощутила себя искателем острых ощущений на экстремальной карусели. Голова пошла кругом, и затошнило. Между тем вращение в одну сторону закончилось и плавно перетекло во вращение в противоположную.

Прошло несколько дней и ночей, уж не знаю, сколько их сменилось на поверхности, а под землей режим самопроизвольно растягивается до 36-часового, в общем, мы спали целых три раза все, также, не покидая лодок.

Эльфы дремали по очереди, я, когда захочу, специально из вредности. Хотя, если честно, какой может быть сон, если в дно постоянно толкается вода, а с невидимых берегов время от времени доносятся то ли стоны, то ли хрипы, то ли брачные завывания неведомых животных. Ушастых конвоиров они здорово тревожили, пока одни гребли, другие держали луки наготове и не сводили глаз с невидимого берега.

Иногда мы причаливали, эльфы все-таки не ангелы, естественные надобности у них существуют. Но толком отдохнуть и размять ноги остроухие не давали, заставляя возвращаться в лодку, стоило только сделать свои дела.

А потом мне как-то поплохело: стала впадать в спячку, как барсук. Притом снилась полнейшая муть: узкие темные коридоры незнакомой пещеры и мелкие ушастые приматы, достаточно уродливые и злобные. Они активно пытались меня куда-то уволочь, но получалось это плохо. Справляться с собственными кошмарами меня научили еще в детстве, поэтому уродцы во сне разлетались от ударов во все стороны веером, да еще получали на лету дополнительные пинки.

Они, правда, тоже научились мелочно пакостить — подкрадывались сзади и больно дергали за косу, как мальчишки в детстве на переменах. Ну и доставалось им примерно так же как мальчишкам, по лбу здоровенным железным пеналом, как он оказался в моей руке, ума не приложу.