Он вошел в купе для курящих пульмановского вагона. Я сидел там один.

На нем было длинное пальто на меху, а в руке держал пятидесятидолларовый чемоданчик.

Он поставил чемодан на сиденье и лишь после заметил меня.

– Ну и ну! – сказал он, и лицо его, словно солнечным лучом, осветилось отблеском какого-то воспоминания.