Баламут предлагает тост

Льюис Клайв Стейплз

Введение

Кроме того, меня раздражало, что книга моя — такая, а не другая, хотя «другую» никто бы не смог написать. Советы беса-руководителя бесу-искусителю надо было бы уравновесить советами архангела ангелу. Без этого образ человеческой жизни как-то скособочен. Но даже если бы кто-то гораздо лучший, чем я, добрался до таких высот, каким слогом он бы писал, в каком стиле? Стиль и в самом деле неотторжим от смысла. Простой совет тут не годился бы, каждое слово должно издавать райское благоухание. А теперь не разрешают писать, как Трэерн

, хотя бы вы и могли, — современная проза «функциональна» и потому утратила половину своих функций. (Честно говоря, «идеал стиля» предписывает не только «форму», но и «содержание».)

Годы шли, неприятные чувства забывались, я все чаще думал о разных вещах, о которых надо бы сказать через беса. «Писем» я твердо решил больше не писать, и в голове у меня вертелось что-то вроде лекции или беседы. Я то забывал ее, то вспоминал, как вдруг «Сатердей ивнинг пост» попросила меня что-нибудь дать, — и пистолет выстрелил.

К. С. Л.

Ад. Выпускной банкет бесов-искусителей. Ректор училища, д-р Подл, предложил выпить за здоровье гостей. Баламут, почетный гость, встал, чтобы провозгласить ответный тост:

«Ваше неподобие и вы, немилостивые господа!

Вошло в обычай на таких банкетах обращаться прежде всего к тем, кто только что окончил курс и вскорости начнет работу искусителя. Охотно подчиняюсь. Я помню, с каким трепетом ожидал первого назначения, и надеюсь — нет, уверен, — что каждый из вас немного волнуется сегодня. Путь открыт! Ад вам в помощь! Мы ждем от вас многого. Если же не дождемся, сами знаете, что будет.

Ни в коей мере не хотел бы угасить тот полезный, здравый страх, тот упорный ужас, который только подстегнет вас. Часто будете вы завидовать людям, которые как-никак забываются сном! Однако я все же приободрю вас, обрисовав нынешнюю ситуацию.

Наш многоунижаемый ректор в своей речи как бы просил прошения за скупость предложенных нам яств. Конечно, его вины здесь нет, но невозможно отрицать, что души, чьими муками мы питаемся, — самого низкого качества. Искусство лучших наших поваров не в силах придать им маломальский вкус.