Х-ассенизаторы. Огонь по тарелкам!

Лютый Алексей

Пролог

Земля. Абсолютно неизвестный австрийский горнолыжный курорт. Здесь и далее название не указывается, дабы он так и оставался неизвестным. Время ланча. В местной столовой подают блины с икрой черной, икрой красной и икрой заморской, баклажанной. Понятно кому…

Президент очень любил принимать пищу в узком семейном кругу. И конечно же, не потому, что был нелюдимым человеком. Как раз наоборот! Российский Президент был очень общителен, вежлив, дружелюбен, внимателен и так далее, как, впрочем, и полагается российскому Президенту. А питался он в тесной компании по двум причинам. Во-первых, потому, что хотел хоть иногда отдохнуть от необходимости быть общительным, вежливым, дружелюбным и тому подобное. А во-вторых, Президент был аскетом. Он всегда стремился следовать тому самому правилу приема пищи, согласно которому завтрак нужно съесть самому, обед следует разделить с другом, а ужин – отдать врагу. Так вот, чтобы не вводить себя в искушение, Президент предпочитал, чтобы во время приема пищи поблизости ни друзей, ни врагов не наблюдалось и можно было спокойно ни с кем не делиться!

Конечно, остаться хоть на минуту в такой компании, где не будет ни друзей, ни врагов, главе Государства Российского удавалось нечасто, но сегодня был, несомненно, именно такой счастливый день. Президенту удалось отвертеться и от первых, и от вторых. Десяток-другой телохранителей, присутствовавших на ланче, можно не считать. Поскольку телохранители потому так и называются, что к телу своего босса как дружеских, так и враждебных чувств испытывают не больше, чем морозильная камера к туше быка. Министр обороны, естественно, тоже в счет не шел. Потому, что его вообще никто и никогда не считал. Даже при выдаче зарплаты и премиальных. Так, давали без счета, сколько рука загребет. Главное, чтобы Министр финансов в сторону отвернулся.

Вот и получалось, что вкушал трапезу Президент в узком семейном кругу: он лично и его супруга. А жена, и это само собой разумеется, ни к друзьям, ни к врагам не относится. Она – особая категория живых существ. «Половинка» называется. А уж какая из половинок – первая или вторая – это у кого как получится. Причем многим мужьям хочется, чтобы супруга была любой из половинок, кроме первой, а на самом деле… Но не будем об этом, поскольку жены к фантастике не относятся. К сожалению…

В общем, ланч проходил в теплой, дружественной обстановке. Телохранители торопливо глотали блины, ловя момент, когда в их сторону ни Президент, ни его супруга, ни Министр обороны не смотрели. Сам глава государства ел спокойно и неторопливо, смакуя икру и чуть язвительно улыбаясь отсутствующим на трапезе друзьям и врагам. Жена Президента тоже улыбалась, но, напротив, чрезвычайно обаятельно. Не товарищам или недругам мужа, а ему самому. И кушала ненавистные блинчики с отвращением, просто из чувства солидарности. А еще потому, что больше есть было нечего! А вот Министр обороны блины не ел. Он их жрал. Причем так смачно, что, взглянув на него, призовой колхозный боров обязательно бы удавился от зависти! Четыре раза.

ЧАСТЬ I

СКРЫТАЯ ЗАНОЗА

Глава 1

Небо, а затем чуть пониже. Потом глубже и вправо. И так далее, пока сюжет не будет похоронен. Место, которое колхозом «Красное вымя» называют теперь только бабушки. И то только те, кто в маразме. Лимит времени не ограничен. Но отсчет уже пошел…

Старшина плавно приземлился на ноги и, продолжая движение, перекатился через голову. Двое мурлантов, о чем-то беспечно чирикавших на своем мерзком инопланетном языке, резко обернулись на шум. Шныгин не дал им ни единого шанса. Первый из уродов задымился и развалился пополам, разрезанный лазерным лучом. Зеленая слизь потекла по бетонному полу тускло освещенного коридора, но старшина не обратил на нее внимания. Выстрелив во второго противника, Шныгин перекатился через слизь и вылетел за угол. Там застыли еще двое пришельцев, и они были готовы к схватке.

Сгусток багровой плазмы расплавил стену прямо над головой старшины. Шныгин кувыркнулся обратно, на лету нажав спусковой крючок. Лазерный луч прочертил глубокую полосу в стене и выжег кусок камня из угла. Результатов своего выстрела старшина не видел, но из перпендикулярного коридора раздался истошный визг. Шныгин довольно оскалился, и тут же перед его глазами вспыхнула световая граната.

Светофильтры шлема сработали с опозданием в сотую долю секунды, но этого хватило для того, чтобы в глазах старшины заплясали разноцветные круги. Шныгин заскрипел зубами и откатился назад, отлично зная, что может последовать за вспышкой света.

Он не ошибся. В мутной пелене, застилавшей глаза, старшина различил фигуру мурланта, с оружием наперевес выскочившего из-за угла. Рефлексы сработали быстрее, чем Шныгин успел что-то осознать. Тело само метнулось в сторону, уклоняясь от нового сгустка плазмы. А тот, попав в линию электропроводки, взорвался багровыми, ослепительными сполохами. И прежде чем они погасли, старшина уже бросил свое натренированное тело вперед, всей массой врезаясь в живот мурланта.

Глава 2

Геосфера, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Точное место действия неизвестно. Но есть данные, что в поле зрения попадала Останкинская телебашня. Время – московское. Хотя в столице уже давно никто на часы не смотрит… А на хрена?!

Во время перелета пилот вел себя как-то весьма подозрительно. Самогонку не пил, в воздушные ямы вверенный ему лайнер не заваливал и вообще выглядел, как настоящий летчик. Шныгин от этих тревожных симптомов насторожился, однако соратникам о своих подозрениях ничего не сказал. Не хотел друзей перед заданием расстраивать! А пилот… Да мало ли какая шлея могла попасть ему под хвост? Может быть, штатный извозчик «икс-ассенизаторов» жениться надумал. На старости лет! А Сергей знал, что некоторые мужики ради такого дела на пару недель даже с выпивкой завязывали.

Ну а в остальном полет проходил в обычном русле. Разве что танка в этот раз не было. Зато бойцы вели себя совершенно привычным старшине образом. Кедман принялся бриться и для того, чтобы не раздражать тонкий музыкальный слух украинца, любимый рэп пел безмолвно, шевеля губами, как жвачная корова. Микола почти сразу принялся наводить художественную маскировку на свой лысый череп.

А вот у ефрейтора возникли некоторые проблемы.

В лазерном ружье трущихся частей, подлежащих смазке, практически не было, поэтому Ганс сначала загрустил. Минут пять немец сидел с абсолютно потерянным видом, но затем оживился. Зибцих тщательно протер забрало гермошлема, затем отполировал до блеска алмазные линзы всех четырех лазерных ружей. Потом подзарядил батареи питания и тщательно замерил их амперметром. После чего проверил усики у гранат, наточил всем метательные ножи, попробовал на прочность замки у контейнеров для пойманных инопланетян и подмел в салоне мусор. Ну а когда и это все было сделано, взял наконец масленку и смазал петли у всех дверей, которые нашел в самолете. После чего растерянно остановился в центре салона, не зная, что еще сделать.

Глава 3

Единственный во вселенной рассадник «белой горячки». База «икс-ассенизаторов», которую сия болезнь пока миновала. Что странно, учитывая хранимые на базе запасы спирта. Время местное, но оно еще не пришло. И до сих пор неизвестно, где шляется…

Назвать это утро добрым не решился бы даже самый злостный оптимист. Неизвестно, какая именно собака покусала Раимова на закрытой, совершенно секретной базе, но в этот раз спокойной побудки у «икс-ассенизаторов» не было. Конечно, и раньше бойцы просыпались в шесть утра, но до семи могли спокойно заниматься утренним туалетом. Но этим утром легкая жизнь закончилась. Сначала подполковник разбудил спецназовцев ревом тревожной сирены, затем дал ровно двадцать минут для личной гигиены, ну а в шесть двадцать пять загнал всю четверку на беговые дорожки и самым бесстыдным образом заставил бежать пять километров. И проделал все это Раимов с такой свирепой физиономией, что даже главный пофигист группы Микола Григорьевич Пацук не решился комментировать странное поведение начальства.

Впрочем, одним только пятикилометровым кроссом на бегущих дорожках Раимов не ограничился. После того как бойцы более или менее успешно финишировали – Кедман снова был последним в забеге, хотя и выглядел посвежее прочих, – подполковник заставил всю четверку сначала отжиматься, а затем добил упражнениями на пресс. И лишь после того, как бойцы оказались уже не в силах ни согнуться, ни разогнуться, ни конечностями шевелить, Раимов отпустил их из тренажерного зала, дав полчаса на приведение себя в божеский вид.

– И чего это Конник сегодня взбесился? – поинтересовался у сослуживцев измученный Зибцих, когда вся четверка расползлась по душевым кабинкам.

– Не с той ноги встал, – предположил Кедман.

Глава 4

Старушка-Земля. Хотя, пардон, мадам! По галактическим меркам вы еще не вошли и в возраст девичества. Первый атом будущего ядра стартовой клетки зародыша эмбриона базы «икс-ассенизаторов», если считать по той же временнОй шкале. Ну а уж то, что показывают часы в бункере, и вовсе неприлично считать временем. Так, плюнуть да растереть!

В этот раз Раимов ни на кого не орал, бойцов не отчитывал и наряды во все стороны не раздавал. Напротив, подполковник пребывал во вполне добродушном настроении. Причин для этого было несколько. Во-первых, удачно выполненное задание. Во-вторых, конфликт бойцов с Сарой Штольц, похоже, если и не сошел на нет, то по крайней мере пошел на убыль. Ну а главной причиной благодушного настроения начальника базы было то, что его боевая группа вновь работала в полную силу. Раимову причину приостановки действий «икс-ассенизаторов» никто, естественно, не объяснил. Вот подполковник и подумал, что кое-какие методы проведения операции его бойцами начальству не понравились, и большие шишки решили если и не свернуть проект, то уж его отстранить от командования, точно! Однако благодарность, полученная от командования за освобождение Пекина от энергетическо-инопланетных захватчиков, сняла камень с души командира «икс-ассенизаторов». Теперь можно было вздохнуть спокойно, что подполковник и сделал. Но только после того, как поговорил с бойцами.

– Благодарю за службу! – заявил Раимов, едва «икс-ассенизаторы» предстали пред его карими очами. – Завтра, до вечера, от занятий и тренировок все могут быть свободны. Отдыхайте! Разбор полетов проведем на следующий день, перед ужином. – И, круто развернувшись, подполковник исчез в штабе.

– Скупердяй! – буркнул ему вслед Пацук. – Наградил, называется. Ни тебе ста грамм фронтовых, ни увольнения к бабам, ни даже медальки несчастной не дал. Отдыхайте, говорит! В тюремную камеру бы еще для отдыха посадил, Чингисхан Мамаевич Хренов! – и бухнулся на колени, принявшись театрально заламывать руки. – Господи, да что же ты за людей вокруг меня наплодил? Как воно ж жить дальше можно, если даже татарин и тот – еврей!

– Агент Пацук, я хоть и не собирался кого-нибудь сегодня нарядами обвешивать, но, видимо, к тебе это опять не относится, – тут же вместо Господа ответил есаулу по внутренней связи Раимов. – Два наряда вне очереди, агент Пацук…

Глава 5

Земля. Бренные останки некогда передового колхоза «Красное вымя». Бункер, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А если точнее – вылетающими спецназовцами. В прямом, а не в переносном смысле этого слова. Время местное. Хотя суетливые ученые так задолбали его экспериментами, что оно уже и места себе не находит.

Хиро Харакири спешил успеть до отправки «икс-ассенизаторов» на следующее, может быть, последнее задание с нужными для завершающей фазы эксперимента условиями! То, что задумал японский гений, должно было произвести переворот в науке, технике и вообще в жизни землян. И это было настолько грандиозно, что японец даже мыслями своими поделиться с кем-нибудь боялся, а все записи и расчеты по эксперименту держал в персональном ноутбуке в виде кодированных файлов и работал с ними только после того, как подключал к видеокамере внутреннего наблюдения специальную запись, призванную скрыть даже от дилетанта Раимова истинную деятельность компьютерщика.

Конечно, японец мог бы попросить о помощи профессора Зубова, и тот ни за что бы не отказался принять участие в таком интересном проекте, но слишком уж свежа была в памяти Харакири история с суперсовременным самообучающимся компьютерным танком. Помня о том, как низко были оценены его усилия и к каким катастрофическим последствиям для того изобретения они привели, Хиро просто не решался говорить о своих замыслах, пока новая работа не будет доведена до ума и проверена на практике. Именно поэтому Харакири торопился. Он должен был успеть сделать все до того момента, как бойцы покинут бункер и уйдут на взлетную полосу.

Хиро допаивал на миниатюрную плату последние детали, когда заверещал его верный тамагочи по кличке Тубик. Сначала компьютеризованная игрушка издала вполне приличествующие данному аппарату электронные звуки, затем нагло потребовала жрать на чистом японском языке, а когда и это не смогло привлечь внимание хозяина, то покрыла изобретателя отборным русским матом, отлично сымитировав при этом интонации командира базы. Харакири невольно вздрогнул и, нервно покосившись на Тубика, уже в стотысячный раз подумал о том, что неплохо бы было сначала отключить нахала от аккумуляторов, а затем и вовсе раздавить каблуком. Но вновь, в сто тысяча первый раз пожалел единственный в своем роде процессор, тайком спасенный из некогда уничтоженного танка.

– Когда-нибудь я тебя вставлю в ядерную самонаводящуюся боеголовку, – тяжело вздохнул Харакири, пытаясь вернуться к работе.