Тайна острова Матуа

Макарычев Владимир Николаевич

Готовится к подписанию договор о продаже российского острова Матуа американцам. Однако группа российских офицеров пытается сорвать сделку. С этой целью к Матуа на корвете «Дерзкий» отправляется спецгруппа, возглавляемая подполковником Софроновым. Входящий в спецгруппу профессор-психофизиолог Воронин в одной из пещер острова находит древнюю пластину с зашифрованным текстом-кодом, с помощью которого можно управлять людьми. Об этом открытии становится известно американской разведке…

Часть первая. Экстренный выход. День первый

Древнее пророчество предупреждает: «Кто противится событию, на том оно и сбудется!» При одном условии: за словом должно следовать дело. История, о которой пойдет речь, обязательно случится до 2020 года. Предсказания начинают сбываться.

Свет, исходивший от солнца, туманил и лукаво двоил вершины Иудейских гор. В ноябре погоду на Мертвом море называют «невыраженной» зимой. Вода здесь теплее воздуха, отчего и создается эффект легкой испарины. Все равно что при фотографировании: чем больше диафрагма, тем меньше глубина резкости.

Иван Кротов, приехавший в Израиль по важному делу, сегодня взял выходной и отдыхал на берегу «соленого озера», называемого морем. Вот уже продолжительное время он с интересом наблюдал за странным стариком в синих, советского покроя трусах. Его нескладная рыхлая фигура напоминала ему очень знакомого человека, но вспомнить, кто это, никак не удавалось. Возле него постоянно находилась молодая симпатичная женщина. В какой-то момент старик пошел в воду и неожиданно споткнулся, а перед этим прозвучал легкий хлопок. Иван машинально обернулся в ту сторону, где метрах в десяти стояла деревянная будка спасателей. Двое спасателей направились к тонущему старику, а третий быстрой походкой пошел к стоящему рядом черному автомобилю. Машина тут же рванула с места, оставляя в теплом воздухе запах горелого масла.

I. Шесть лет до этого события

Октябрь заканчивался, а бабье лето в Москве все не наступало. Шел надоедливый, мелкий дождь. Желтые листья, скомканные влагой, прилипали к подошвам ботинок, заставляя ускорить ход, чтобы от них избавиться. Примета, к суровой зиме. Он с грустью вспомнил, как совсем недавно на своем юбилейном ужине друг по прежней службе на Камчатке, корабельный доктор Сергей Воронин, в качестве тоста пожелал: «Поверь мне, пятьдесят — это только начало, и их тебе жизнь отсчитала!» В ответ он непроизвольно свел плечи, напрасно пытаясь спрятаться от предупреждения о старости, скрытой в словах товарища. Замечал по себе, время с возрастом буквально летело, а воспоминания о прошлых годах переходили из цветного в черно-белое изображение. Оставалось лишь ностальгировать, как по лентам старого советского кино. Детство, прошедшее в переездах семьи вслед за отцом моряком-пограничником, оставило в памяти незначительные события. Из них, пожалуй, самым запоминающимся являлась Балаклава, что под Севастополем. Город притягивал мальчишек тайной, которую они находили здесь на каждом шагу, — от скрытой в скале базы подводных лодок, называемой для конспирации «городской телефонной станцией», до подземных ходов старинной Генуэзской крепости. В одной из таких пещер-развалин отыскали выбитый на белом известняке рисунок пчелы с огромным жалом. Ребята на ходу сочинили и легенду о якобы приземлившемся здесь в древности инопланетном корабле. Короткие пчелиные крылья в их любознательном мозгу ассоциировались с лопастями внеземного вертолета, а длинный хоботок-жало — с противогазной трубкой. За Крымом последовала Москва, где отец учился в военной академии, да так и остался преподавать. Алексей Кротов пошел по стопам отца. Окончив школу, поступил в 

Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе

на факультет ракетного вооружения. После училища служба на Второй флотилии атомных подводных лодок, что на Камчатке. Карьеру командира сделать не успел, уволился в звании капитан-лейтенанта. С развалом Советского Союза флотилия, состоящая из четырех дивизий подводных стратегов — РПКСН

Здесь Алексей Кротов дослужился до полковника и возглавил институтскую кафедру деятельности органов внутренних дел в особых условиях. Бывший офицер-подводник обучал будущих полицейских приемам борьбы с террористами. От старой профессии пригодились флотские навыки самодисциплины и чувство товарищества, привитое тесным отсеком подводной лодки, где поровну с матросами делится кусок хлеба и глоток воздуха. С курсантами приходилось выезжать в многочисленные «горячие точки» Дагестана и Чечни. Он учил молодых пацанов видеть гранатную растяжку, по шороху и ветру в лесу определять причину шума, разжигать с одной спички костер и метко стрелять. Но не это все же было главным в группе «милицейского спецназа», а как раз психология коллектива и воспитание мужской дружбы, которая важнее любви. Если собираешься выжить! В нем неожиданно раскрылся талант охотника — слышать в лесу, при этом самому быть невидимым. Именно осторожность и внимательность спасла ему жизнь, когда в юности с отцом как-то раз выехали в конце апреля на охоту. Сырой лес еще не избавился от снежных проталин, а над землей стелилась дымкой испарина. Вечерело. Он выходил к точке встречи, к большой сосне на окраине поля. В двустволке заряжено два патрона. Один с дробью на утку, другой — свинцовой пулей на крупного зверя. На самой кромке села с овсяным полем вдруг метнулась еле заметная тень. Затем она оказалась сзади него. Стало как-то тревожно и не по себе от беспомощности перед неизвестным. К тому же туман становился на открытом пространстве плотнее. Неожиданно «призрак» двухметровой тенью встал прямо перед ним. Это был огромный медведь-шатун. Алексей, не успев испугаться, единственной пулей повалил его прямо у той самой развесистой сосны, где назначили встречу охотники. В самое сердце. Потом уже товарищи с уважением рассказывали о его небывалом везении. По их опыту, одной пулей убить медведя невозможно. Слишком живуч хозяин леса, до пяти километров может пройти раненым! На память Алексей оставил черный коготь от убитого медведя.

Он спешил на встречу с тем самым товарищем, произнесшим странный тост о новом этапе жизни после пятидесяти лет. С Сергеем Ворониным они сегодня отправлялись на Дальний Восток, но по разным направлениям. Воронин не знал истинной цели поездки, а Алексей Кротов стоял у истоков необычной «операции».

В профессорском кабинете пахло женскими духами со вкусом арбуза и ароматного чая. Не сдержавшись, пожурил старого товарища — «седина в бороду, бес в ребро», намекая на любовные отношения с молоденькой женщиной, а про себя подумал: «Воронину чуть больше шестидесяти, но не стесняется жить в свое удовольствие. Плохо одно, чаще стал зудеть да хвастаться своими достижениями в науке, особенно при женщинах. Доктор наук, профессор, полковник. Нет, все мало!»

Друзья обнялись, не тратя время на обычные в таких случаях дежурные расспросы. Алексей, показывая на заваленный рукописями и книгами профессорский стол, недовольно пробурчал, мол, уработался, места для чашки чая старому товарищу не оставил!

2

В то время как старые друзья так вдохновенно обсуждали древние тайны, на другом конце страны, во Владивостоке, командующий Тихоокеанским флотом Павел Петрович Сидоровский из окна кабинета с видом на тридцать третий причал наблюдал за корабельной набережной. Порывы океанского холодного ветра рано сорвали покров листвы с деревьев, отчего они походили на съежившихся от стыда людей. Так он простоял, ни о чем не думая, несколько минут, а затем взгляд его медленно переместился на рельефную карту Земли, занимающую половину стены просторного кабинета. Коричнево-зеленая суша поднималась над темно-голубым Мировым океаном. Адмирал разглядывал ту ее часть, где воды Тихого океана, словно искусственным молом, ограждала от материка Курильская гряда. С десяток небольших островков вытянулись косой линией и соединяли похожий на рыбью голову остров Сахалин с японским Хоккайдо.

Адмирал вспоминал совещание у министра обороны, с которого только что прилетел. Начальник Генерального штаба, комментируя доклад министра об итогах боевой подготовки войск, неожиданно отклонился от темы совещания и пустился в рассуждения о геологических изысканиях в акватории Охотского моря, рядом с Курильскими островами. Министр, естественно, отреагировал и недовольно постучал карандашом по микрофону. В результате начальник Генерального штаба не успел высказать главную мысль, но внимательный и острый ум тридцатисемилетнего адмирала-тихоокеанца обратил внимание на неслучайную интригу. Начальник Генштаба тем самым пытался подать некий сигнал присутствующим и обратился, в первую очередь, к морякам. Павел Петрович Сидоровский связывал таинственный знак с возможным обострением обстановки в данном районе, по причине найденных там больших запасов нефти. Особого секрета из этого никто и не делал. Все хорошо осознавали, наступает новый передел мира, который до сегодняшнего дня происходил относительно мирным путем: люди договаривались посредством международных экономических и военных союзов.

«Хотя всему есть предел. Природное сырье не восстанавливается, значит, его становится на земле меньше и меньше. Вот и причина межгосударственного конфликта», — размышлял адмирал, разглядывая морщинистый, изрезанный глубокими заливами берег материка в районе Татарского пролива, где, по информации начальника Генерального штаба, нашли большие запасы нефти. На память пришло сравнение теперешнего ожидания с ожиданием перед началом Великой Отечественной войны — все знали, война вот-вот начнется, но официальные власти запрещали об этом говорить. Атмосфера кризиса, катастрофы чувствовалась и на вчерашнем совещании в Москве. Руководитель военного ведомства прямо предупреждал о необходимости перехода на жесточайшую экономию энергоресурсов в войсках.

Ритуальное мероприятие, проводимое раз в год, завершилось очередным нагоняем. В этот раз больше всего попало флоту — за аварийность с гибелью людей и за непродуманные выходы кораблей в море. Иными словами, за плохую организацию боевой подготовки.

Павел Петрович Сидоровский, находившийся под впечатлением от накачки министра, поначалу хотел переговорить по телефону с каждым командиром соединений, но справедливо отложил это мероприятие, рассудив, что, кроме очередного нагоняя, все равно предложить больше нечего. Не изобрели универсального средства по предупреждению аварийности и питающуюся воздухом машину! Как бы строго ни потребовал с подчиненных, мало что изменится в их работе. Начнут, как обычно в таких случаях, скрывать происшествия. В протекающей лодке не откачаешь всей воды, пока не устранишь причину ее поступления в отсеки. А она давно известна — старые корабли, несовершенная ремонтная база, плохая профессиональная подготовка моряков. По расходу громадного количества топлива и оправдываться нечего. Жрут его корабельные машины не ведрами и не бочками, а железнодорожными составами.

3

Капитан-лейтенант Николай Баранов, командир ракетно-артиллерийской боевой части корвета «Дерзкий», собрался к женщине, с которой был знаком пару недель. Лихорадочно перерыл шкафчик с «гражданкой» и, не найдя ничего достойного для выходного дня, напялил затертые джинсы. Торопливо заправил в них синюю в клетку модную рубаху, чуть зауженную в талии. Бархоткой любовно прошелся по своей гордости, новым ботинкам с тупыми носами. «Его холостяцкий гардероб не превышал суммы годового налога на яйца»

[10]

, — шутили в советскую пору моряки.

На сход шел один, другие офицеры, воспользовавшись добротой командира, еще перед ужином ускользнули на берег, чтобы попрощаться с близкими и знакомыми перед скорым убытием корабля из Владивостока. Осталась лишь дежурная служба.

Чертыхнулся на желтые полосы полиэтилена, огораживающие строительный котлован, и направился по набережной в сторону Дальзавода. Оторвавшиеся от столбиков ограждения полоски еще долго угрожающе шипели ему вслед. Ветер усиливался, предвещая дождь. Он шел к ней домой. Чтобы сократить расстояние, двинул по Корабельной набережной до бывшего 178-го военного судоремонтного завода. Сейчас в его главном корпусе находился самый большой в городе ресторан. Освещение делало его похожим на лужу крови. С 1877 года на этом месте располагался механический, а затем военный завод.

Вспомнил, как познакомился здесь же с Мариной, случайно, не преднамеренно. Он пригласил ее на танец, после которого она первая протянула ему руку для знакомства. События развивались непредсказуемо и совсем не по плану. Он же привык планировать поведение, хотя бы вероятные поступки. Не женился по той же причине — еще не приступал к планированию создания семьи. В то же время чувствовал, «прогнозное» время приближалось.

Николай осторожно взял нежную маленькую ручку, и вдруг… Нет, именно натурально, сильно обжигая кожу, его ударило током. Напряжение исходило от них обоих. Узкие, в легкой усмешке губы ее, говорящие только ему понятным языком, светло-голубые глаза, которые пьянили и колдовали.

4

Командование флотом между тем продолжало в режиме повышенной секретности готовить боевое задание для большого противолодочного корабля «Патрокл», которым командовал капитан первого ранга Брайтинг. Тот самый, поменявший американское гражданство на российское ради военной карьеры. Предварительный план перехода с нанесением маршрута на карту рассчитывали специалисты штаба в присутствии командира корабля и начальника штаба вице-адмирала Борисова. За длинным столом, заваленным морскими картами, атласами, штурманскими таблицами, работали четверо офицеров. Их кремовые рубашки вытирали складскую пыль с бумаги, а животы покрылись коричневым налетом, похожим на вулканический пепел. Циркуль и литой морской транспортир то и дело переходили от одного к другому. Так прокладывается предварительный курс к заданной цели: логарифмической линейкой, протрактором

[11]

и средней мягкости карандашом.

Пока двое младших офицеров из управления боевой подготовки колдовали над вычислениями, начальник штаба вице-адмирал Борисов оживленно беседовал с тем самым бывшим гражданином США, а сейчас командиром «бпк» «Патрокл» Ричардом Брайтингом. Если за ними наблюдать со стороны, можно было подумать о встрече старых знакомых, так заинтересованно и эмоционально выражали они свои чувства.

— Из всего, что сказал командующий, понял одно — высокая секретность миссии, — недовольно пробурчал Брайтинг.

— Забываете о скрытности маневра, — поправил Борисов, — важнейшем элементе морской боевой тактики. Покажите свой опыт и знания, приобретенные в штатовском флоте.

— У них каждый занимается своим делом. Разведку ведет корабль, для этих целей предназначенный, — пояснил Брайтинг.

Часть вторая. Добро и зло. День второй

7

Когда в Москве двенадцать часов дня, во Владивостоке девятнадцать вечера. Последний опережает столицу на семь часов.

В цепочке событий, связанных с продажей острова, особое место занимает сам факт законодательного освещения акта предательства. Корвет «Дерзкий» шел прямым курсом к острову Матуа, а Государственная дума в это время принимала решение о данной сделке, с последующим направлением проекта закона в Совет Федерации для окончательного утверждения.

Без интриг, подсиживания, сплетен невозможно представить жизнедеятельность любого аппарата. Они служат венами, по которым пульсирует кровь кабинетной карьеры. Михаил Новиков, двадцатипятилетний помощник депутата, интуитивно чувствовал такой пульс. Он и внешне походил на гончую. Высокий, худой, пружинистый, с огромными, ничего не выражающими голубыми глазами. Как «человек в футляре», только молодой и модно одетый. После института по протекции отца устроился в Государственную думу, где успешно освоил новые правила поведения. Внимательно слушал, собирал по крупицам информацию о своем шефе и порциями ему же вбрасывал свежие, часто придуманные новости. Депутат, чем дольше занимал публичные должности, тем больше стремился к самолюбованию. А мнение других о своей персоне ценил дороже всего. Такая тактика позволяла упреждать неприятности, но и вырабатывала в характере чванство к подчиненным, а к вышестоящим — угодничество. Качества, во все времена востребованные в среде политиков. В результате шеф-депутат продвигался по служебной лестнице и вскоре получил должность председателя Комитета Госдумы по сохранению в стране природных ресурсов. Михаил стал руководителем его секретариата. Казалось, разгадал тайную кухню государственной службы и был счастлив не столько высокой зарплатой, сколько положением. Он видел свое будущее в социальном достижении, успешной карьере. Ради такой цели для него не существовало преград. Примером успешности служил нынешний работодатель, в недалеком прошлом помощник влиятельного бизнесмена, в двадцать пять лет депутат Госдумы. Молва объясняла головокружительную карьеру ничем себя не зарекомендовавшего молодого человека удачной женитьбой на сестре своего прежнего начальника. У Михаила Новикова подобной возможности не имелось, зато была семейная династия. Его родители работали в школе. Почувствовав более выгодную стезю с меньшими трудозатратами, сын уже не желал идти по их стопам.

Сегодняшний день был особым для Михаила. Шефу готовились аргументы для пятиминутного выступления на заседании Госдумы, где обсуждался в третьем, последнем чтении проект федерального закона «О долгосрочной аренде (продаже) острова Матуа Курильской гряды иностранному государству». Следовало подыскать убедительные и емкие доводы, которые озвучит депутат ровно через два часа. Михаил давно уже их набросал и неоднократно обсуждал, но шефу чего-то все недоставало. Закон был крайне важен, и сегодня с утра «эксперты», прибывшие из Владивостока, помогали ему в этом. Оба опытные банкиры, но разного возраста. Степенный шестидесятилетний Пахомов и стремительный тридцатилетний Иван Кротов. Последний во многом походил на его шефа-депутата. Внимательный к начальству и резкий с подчиненными. Именно их довод о нерентабельности Курил для России составил основу выступления. А предложение американцев погасить большую часть российской задолженности западным банкам, по замыслу авторов продажи острова, общество обязательно поддержит. Михаил хорошо понимал финансовый интерес банкиров-посредников. За прохождение закона им платили огромные премиальные, такие, что прилично перепадало и Михаилу. За «сопровождение договора» он рассчитывал получить сумму, равную стоимости трехкомнатной квартиры в центре Москвы. Судьба острова и его история молодого карьериста не интересовали. Единственной проблемой являлось время. Он планировал на этой неделе купить путевку в Индию и скрыться на две недели в обществе молоденькой студентки из провинции, с которой недавно познакомился. Девчонки покупались на его презентабельный вид и подарки, горя желанием за чужой счет прокатиться на южный курорт. Вариант проверенный и безопасный. Да и не грех воспользоваться многие годы внедряемым потребительским сознанием, что все покупается и продается. Девчонки буднично продавали за недельную поездку на курорт свою честь, а политики — родную страну.

Михаил в этот раз надеялся удивить новую подругу своими финансовыми возможностями. Не обходилось и без мальчишеского бахвальства. Сделал на предплечье правой руки татуировку летящей пчелы, точную копию статуэтки, стоящей на столе у шефа-депутата. Тогда не знал настоящего обозначения данного символа! Жизнь, как ему казалась, удалась, и молодой человек жадно глотал ее, как куски непрожаренного мяса.

8

Опять разрыв событий, вызванный объективной причиной, разницей во времени между Москвой и Владивостоком.

Чуть раньше — Владивосток, там солнце восходит первым. 15.00 того же дня. Госдума вот-вот примет закон о продаже острова, а командующий Тихоокеанским флотом уже направил корвет «Дерзкий» под командованием капитана третьего ранга Куринова к острову Матуа. Именно это событие, как надеялись отдельные патриоты в правительстве во главе с начальником Генерального штаба, сорвет сделку по продаже земли русской. Появляются новые действующие лица на пути к добру и злу!

— Уменьшите скорость, — вежливо обратился к водителю Моисей Вишневедский. «Тойота» представительского класса с дипломатическими номерами медленно катилась по двадцатитрехтонному вантовому мосту в сторону Русского острова. Военный атташе США в России залюбовался красавцем корветом, величественно выходящим из-под «Русского моста» в сторону океана. Его обтекаемая стальная форма, непроницаемые кожуха — укрытия антенн, хищные трубы торпедных аппаратов вдоль надстроек на палубе и две артустановки на корме и носу напоминали корабли его страны. Увиденное означало одно — новейшие технологии защиты корабля русскими успешно освоены.

Корабль, обходя стоящие в бухте на якоре огромные морские контейнеровозы, пузатые рыболовецкие плавбазы и приземистые морские танкеры, уверенно шел в сторону океана. Величественность морской картины дополнялась красотой трехэтажных домов, точками светло-коричневых чаек, примостившихся на скалистом берегу бухты Патрокл.

— Не отнимешь у русских стремление к масштабности, — с враждебностью и нескрываемой завистью провожал удаляющийся в вечернюю дымку военный корабль атташе. Подобное чувство, как злой демон, побуждало его к действию, соревнованию.

9

В отличие от капитан-лейтенанта Баранова, подполковник армии США Вишневедский обладал способностью мгновенного сопоставления событий, обостренным чувством зависти к успехам других людей. Объединяло героев настоящей истории умение максимально собираться и находить выход из экстремальных ситуаций. Но, имея польские гены, Вишневедский был склонен к заносчивости и переоценке своих способностей. Однако не закончился еще и второй день повествования, а случай представился именно американскому разведчику переиграть российских чиновников.

Покой для военного атташе оказался кажущимся. Ровно через час проснулась чутко дремавшая машина американской разведки. По закрытой связи пришел приказ, требующий от своего высокопоставленного агента принять все возможные меры по выяснению названия и проекта корабля, следующего к острову. Вишневедский выругал себя за торопливость. Посиди он подольше с Брайтингом, не пришлось бы возвращаться к нему с уточняющими вопросами.

Разведчик решил схитрить и позвонить по мобильному телефону Брайтинга, используя фактор внезапности и открытости. Другого пути к источнику необходимой информации просто не существовало. Шифроваться не было смысла, все отслеживалось и прослушивалось. Стрелки на часах приближались к девяти вечера. Для доклада в «центр» оставался всего час, а до саммита — ночь и первая половина следующего дня. Он поднял жалюзи и долго смотрел на дождь, заливающий безлюдную улицу, явный признак надвигающегося на город циклона. Власти уже объявили обычное для приморского города штормовое предупреждение. Наконец, прикинув возможные последствия телефонного разговора с российским командиром, Моисей набрал нужный номер. По сообщению о переадресовке звонка интуитивно определил место нахождения Брайтинга. Так обычно происходило, когда тот был на корабле. Мобильный телефон в целях безопасности на боевых русских судах разрешалось иметь только командиру. Следовало подождать ответа.

Скоро напряженную тишину разрядил резкий и звучный хлопок осеннего грома. Дождь усилился, грязные потоки побежали по крутому спуску коричневого тротуара. Именно в этот момент заиграла свирелью трубка мобильного телефона, а на экране показался значок неопознанного адресата.

— Военный атташе Соединенных Штатов Америки слушает, — скрывая заинтересованность, безразличным голосом сказал Вишневедский.

10

В это время в здании штаба Тихоокеанского флота, несмотря на поздний час, командующий разбирал многочисленные письма. Дошла очередь до жалобы военного прокурора. Красочно, несмотря на сухой юридический язык, описывался состав преступлений, совершенных офицерами корвета «Дерзкий». Чем дольше он вникал в документ с угловым штампом в виде щита, меча и старинных весов, тем больше понимал заказной характер жалобы.

«Командир собирал деньги с подчиненных на лечение жены, — пробегал строки письма и не видел приведенных фактов и показаний моряков с корвета. — Старший помощник командира капитан третьего ранга Чугунов, используя свое служебное положение, незаконно списал десять ящиков тушенки, пятьдесят литров спирта, пять мешков муки и двадцать упаковок хозяйственного мыла».

«Капитан-лейтенант Баранов в ответ на сделанное ему замечание за неотдание воинской чести ударил рукой в грудь подполковника юстиции, старшего следователя по особо важным делам военной прокуратуры. Сбежал с места преступления».

«Ну и орлы!» — с грустью отметил командующий.

Он пригласил своего начальника штаба, вице-адмирала Борисова. Старый надежный товарищ, вместе служили на атомной подводной лодке на Камчатке. Офицерская судьба и карьера сложились по-разному: одного судьба обняла, а другого слегка похлопала по плечу. Молодой подчиненный стал начальником бывшего командира. Такой поворот, как забытая команда парусного флота «все вдруг», еще больше сдружил мужчин. Немногие могут вынести успех ближнего! А вот Борисов, не страдавший завистью и чинопочитанием, смог.

11

Друзья, выйдя из кабинета командующего, отправились в роддом. По дороге в салоне машины Кротов спросил о судьбе общего знакомого, заместителя командующего по воспитательной работе.

— Ты разве не знаешь? — удивленно и даже обиженно ответил вопросом на вопрос Борисов. — Уволился по очередным оргштатам. Замучили воспитателей. Их то набирают, то сокращают, было время, совсем отказались от слова «воспитывать». Девчушек набрали на должности психологов, а через девять месяцев отменили нововведение, все психологички забеременели.

— Ничего не поделаешь, природа, — хохотнул в ответ Кротов, сквозь заднее стекло машины с интересом разглядывая спешащих на работу людей. У большинства сосредоточенные или безразличные лица, как будто не успели позавтракать.

— Наш-то знакомый воспитатель успел контр-адмирала получить, прежде чем уволился на гражданку, — продолжил прерванный разговор Борисов. В его голосе чувствовались обида и сострадание. — Не нашел себя в рыночной жизни, болтается без дела по городу. Пьет, даже, говорят, морской кортик продал за бутылку. А чего ты вдруг его вспомнил? Да и день следует с позитива начинать!

— Помнишь, в начале девяностых по три месяца денежного довольствия не платили? — ответил Кротов.