Украсть это было так легко. В три часа утра Кэлвин Досс посетил голливудский Мемориальный Музей на Беверли-бульваре, проникнув внутрь через боковую дверь с помощью загнутой крючком полоски металла, которую он извлек из черного кожаного мешочка, спрятанного под курткой, у сердца.

Скитаясь по длинным залам мимо колесниц, использовавшихся в «Бен-Гуре», мимо шатров из «Шейха», мимо макета лаборатории из «Франкенштейна» в натуральную величину, он тем не менее точно знал, куда идет. Днем раньше Кэлвин уже приходил сюда с платной экскурсией, а посему, проскользнув в музей, десять минут спустя уже стоял в зале «Меморабилия». На обоях, где бы их ни касался луч крошечного фонарика-«карандаша», вспыхивали звезды из фольги. Перед Кэлвином были запертые кубы стеклянных витрин: одну заполняли парики на безликих головах манекенов, следующая содержала флаконы духов, использовавшихся в качестве реквизита в дюжине лент с Ланой Тернер, Лореттой Янг, Хеди Ламарр; в следующей витрине на полках разместились украшения из стразов – бриллианты, рубины, изумруды, сиявшие, точно товар из ювелирных магазинов Родео-драйв.

За ними находилась та витрина, что искал Кэлвин. На ее полках стояли деревянные ящички разных цветов и размеров. Луч фонарика скользнул на нижнюю полку – а, вот. Большая черная коробка, за которой он пришел. Крышка была открыта, внутри Кэлвин увидел лотки с тюбиками, маленькими пронумерованными баночками и чем-то, похожим на завернутые в вощаную бумагу мелки. Рядом с коробкой лежала маленькая белая карточка с парой строчек машинописи: «Коробка с гримом, принадлежавшая Джин Харлоу. Выкуплена из имущества Харлоу».

«Порядок! – подумал Кэлвин.– Есть!» Он расстегнул молнию на мешочке с инструментом, обошел витрину и несколько минут трудился, выбирая из своего богатого снаряжения нужную отмычку.

Легкотня.