Наталья Маркелова создала в своём романе ни на что не похожий мир, где красота и опасность, обман и магия переплетены настолько, что трудно найти грань между ними. Здесь каждый поворот может оказаться входом в Лабиринт, Болота жаждут заманить тебя ярким светом фантастических видений, а в замках живут монстры, чья музыка настолько прекрасна, что ради неё не жалко спалить собственное сердце.
В этом изменчивом мире очень легко потерять себя — этого как раз и боится Лина, девочка, которой пророчат стать королевой. Но сама Лина мечтает вовсе не о короне, а о совсем простых вещах: создать удивительное существо — Мара, увидеть дракона, найти искреннюю любовь и оказаться достойной настоящей дружбы — и ещё о том, чтобы никогда не взрослеть. Сможет ли такая девочка пройти Лабиринт и стать Королевой?
Серия «Малестанта»
© Н. Е. Маркелова, текст, 2019
© М. А. Шестаков, иллюстрации, 2019
© ЗАО «Издательский Дом Мещерякова», 2019
Глава 1
С ВЕРШИНЫ ХОЛМА открывался вид на бесконечное поле, тянущееся до самого горизонта. Трава на нём под порывами ветра волновалась и блестела на солнце, как настоящая вода. В этой зелени вспыхивали яркими искорками цветы поздника, напоминая о том, что лето подходит к концу. За цветами охотились мышиные воины. Было видно, как высоко они выпрыгивают из травы, чтобы заметить загорающийся поздник, и со всех ног спешат к нему, чтобы сорвать цветок до того, как он успеет погаснуть. Мыши верили, что если загадать желание сорванному цветку, пока он ещё не потух, то оно обязательно сбудется. Говорят, у мышей лишь одно желание — стать воинами Королевы эльфов. Впрочем, я не верила, что можно успеть загадать желание: цветы поздника гаснут слишком быстро. Тим же не верил, что мыши могут мечтать, он утверждал, что в траве они просто охотятся за жуками. Я привыкла доверять суждениям Тима, но в этом случае считала, что он ошибается.
— Хочу, чтобы это лето никогда не заканчивалось, — сказал Тим, задумчиво глядя на горизонт.
Я вздохнула:
— Всё равно закончится. А я вот даже жду зиму.
— Ты серьёзно? — Тим посмотрел на меня, и в его серых глазах я увидела страх. — Зачем?
