А прото кядыж за ласкою и справою духа светого церковь Восточная набоженства Греческого и Русского, которая ахнестысь, через час долги в-неякой разности и в-расколе веры светое, и светых сакраментов, не без утраты, изгубы многих спасению одъединости, светое Рымское церкви, хвеялася, которое единости, отцеве наши и овшем увесь люд Католический за часов наших видети же дали, тепер вже за милосердьем Божим и сузнаньем светейшего Пана Евгения Папы четвертого и иных многих отец веры светое горливых з-оною светою Рымскою и вселинскою церковью, преведена есть до единости давно пожеданое, а для тогож абы тая церковь Восточная и ее приложеные и все духовенство набоженства Греческого и Русского, в шырокости Панств наших и панованью нашему подлеглых, а где кольвек мешкаючи, которые и первой за тою разностию и розорваньем не яко утисненье поносили. А бы за прыверненьем им вольности хвале Божой служити, и ласки Збавителя нашого, о спанение верных душ. И светое веры утверждение в-сладости покоя об-фитей просити могли. На честь и на память Бога вседержителя, который нас откупил дорогою своею кровию, всим церквам и их Епископом, альбо владыкам, приложенным духовным и иным особам церковным тогож набоженства Греческого и Руского тые вси права волности, способы звычаи, и всякие свободы вечными часы дати позволили есьмо, и тым листом нашим позволяем, таких же яковых в Кролевствах наших Польском и в Венгерском вси костелы, и их Арцибискупове, Бискупове, приложеные, и иные особы костельные, звычаю Римского церкви заживают из них веселятся. А над то хочем мсти, и сим листом нашим сказуем, а бы от сего часу жаден з-дикгнитаров, старост, врядников и обывателей панств сподданных наших, якогож колвек стану и достоинства быти мели. Азвлаща Королевства нашого Польского Верхуменского, а особливе земель наших Руских и Подольских, и иных прилеглых, владцы пререченных Епископов, владык, и иных преложоных тогож набоженства Греческого и Руского, а ни судов их поповских, азвлаща в справе разводов малженских, от сего часу нияким способом не прекажали, хотя бы теж и невем якие звычае в землях помененных противные до селя заховалися ино тому противни быти не мают. А надто абы тыеж Епископове, албо Владыкове, и иные приложенные особы церковные, помененного набоженства Греческого и Руского маючи слушное поживенье ку отправлению хвалы Божое, тым способнейшие быти могли, им самым, и их церквам всим, где кольвек в панствах наших будучим, вси села и державы якиеж кольвек и якими кольвек имены названые которы з-стародавна до оных церквей належали, и через якиеж кольвек особы, и где кольвек в панствах и поветех наших аж деселя держаны суть зо всими их нравами побожною тихостью умыслили есмо привернути, якож и приворочаем сим нашим листом на часы вечные и потомные, а на сведецство тых речей и печать наша до сего листу нашего есть прывешено. Деялосе и дано в будцыно в пятницу близкую перед неделею третею великого посту. — Року Божого (1443).

Велебный, милостивый отче, Владыко Володымерский, Господине и приятелю мне вельцеласкавый.

Всяк человек, во всем времени жития своего, по спасении своем, должен есть тщатисе о сем, дабы мог быть размножителем и любовником фалы Божее. А ще же кто и до конца быть не может, ино, абы приобщителем, альбо участником быть мог, и я иж, за великими трудностями моими, маючи на собе бремя тяготивнншних вещей, хотя-ж не мог быть конечным милосником, и упразнителем, альбо забавцою, около помноженыя фалы Божее, однак же повинности моее християньское от давных часов была у мене хуть такая, которая и до тых часов еще неустает, и овшем ее роспаляет, а бых в таком упадку, знищенью и опущенью матки нашое церкве, светое, соборное, Апостольское, Восточное, угляжовал и розваживал и размышлял, упатруючы и вынайдуючы такий способ и початок и приступ, через который бы Церковь Хрыстова, всих церквей началнейшая, до першого своего пункту, целю и клюбы, прийти и застановити могла. Але як вижу достойными достойная созидати ее, и честными честная совершати ее обыче, и презгодных людей годные речы бывают справованы. Так же и мне, або в том несчастье загородило, а боли теж негодность в так высоце фалебных речах не допустила до того прийти, же бым куначалу якому благому тое речы повод слушный взяти мог; однак же я пред се почувалом в собе залог письма светого мовячого, сила Божия внемощи совершается, и зась от человек не возможная, Богу возможна суть на которые слова, яко на напевнейшый цел, пиледаючы, мало прешедших времен, не славы ради житейское, Бог весть, но не токмо ситующы падения церкве Хрыстовы, але и на ругания ради Еретик, и тых самых отторгнувшысе Рымлян, яже иногда нам, беша братия, дерзнув або важыл се есми был спасевином Папы Рымского о некоих нужных речах писания светого, не сам, но своими старшыми и презвитери совитоватни гадательствовати. Богу же неизволившу, нашея ли ради пользы, и блага, или зла, не вем, и тако собысть се, яко годе Богу, бе. Я и тепер не могучи устать от такового тщания, яже о церкве Божые лмаючы, тот пред се взятя своего умысл, абыж до там тых краин, в которых по недалеку обретает се и Папа Рымский, для улеченья здоровя своего телесного, на час некоторый отехать мог, там же, если бы было на то прозволение Божие, до того, если бы была на то воля вашей мости, нашых Духовных, жебы сте вельможы теперь на том соборе вашом духовным вси одностайне о том промышляли и радилы и на мовяли, абысе мог такий прыступ вынайти до такового поводу, через который бы ее могли склоняти початки, дозгоды, и улацненья, и померкованья; так великих незгод и заятреня а праве внутр нее брани вцеркве Божой. Где был и я, втых краех будучи, за помочью Божею, и за началом и благословенством Вашей мости, яко духовных, не за нехал з щырости и хути моее против церкве Божой старанья, я зна болшым усилованьем моим, такового чинити, якое бы можность и годность моя зносити могла, иж бы се доякое слушное згоды изедноченья схилиты могло. Якож здаетми се за реч слушную, же бысь вельможне-милостивый отче, Епископе Володымерский, сам, особою своею намовившыся, з его милостью преосвященным отцем Архиепископом, из их милостью, велебными Епископы, до Великого Князя Московского, за дозволеньем и листом Его Королевское милости, ехать працы не литовал, а там с Князем Великим Московским и з духовными земли тамошнее, порозумевшысе и достаточне намовивши, и оказавши и донесши то им все якое гонение, преслидованье, и нарушенье и уничтоженье народ тутошний Руский, впорадках и канонах, церемониех церковных терпит и поносит, просечы и уживаючи их, абы о том тщание сотворившы, яко уды единое главы Христа, един единому с страждающе, купне и едьностайне з нами, так тому забегили, и вто тряфяли, же бы больше церков Христова такого разорванья, и внутрнего замешания, и народ Руского рожая, гонения и озлобления нетерпел. Пильне о том Вашу мость, яко вельцеласкового Господина и прыятеля, паче же, тщателя теплого влюбве веры Христовы, прошу абысь Ваша мость, хутливе до того се вложити, и за то се всею силою и моцью взяти, и там на том соборе спильностью старатисе веспол з их милостью рачыли, же бы який слушный початок и застановенье, если бы юж не до, якое згоды што есть, реч напреднейшая, себо рече: коль добро и коль красно, но еже жити братии вкупе. Тогды кто потом неподлейшая до полепшенья животов людьских, застараньем и початком Вашей мости мог, бо то есть явно вам мостям всим, яко се люде нашое релии згоршили, и так сут внабоженствах своих оспали, лениви недбали, иж не только, абы мели постерегать повинности своее християньское, и застановятися за Церков Божую и за веру свою старожытную, але еще се сами многие насмеваючи знее и опускаючи, до розмаитых сект утекают, чому, если Ваша мость забегати, и о том дбати не будете, и сами Ваша мость ведаете, хто за то слово и ответ воздати будет повинен, кровей бо рече их отруку вашею изыщу. Вы бо есте вожди, наставници и пастуси паствы Христовы, и ни для чого иншого нирозмножылося межы людми такое ленивство, оспальство, и отступенье от веры, яко на большей для того, иж устали учители, устали проповедачы слова Божого, устали науки, устали казанья; А з тым наступило знищенье, и уменшенье фалы Божое, церквей его, наступил голод слуханья слова Божого, наступило за тым отступенье от веры и закону, прышло на остаток на нас тоиж юж незостает нам на мнейшее речы, скоторое бых мосе тешити взаконе своем мели, лучше бысь мо тепер могли слова пророцкие вспоминати, мовечы— хтож дасть голове нашей воду и очыма нашыма источник слез, абых мо могли оплакивати упадку изнищенья веры и закону своего вдень и вночы, все опроверглосе, упало, зо всих сторон скорб, ситование и беда, и если се далей почувать не будемо, Богу весть, што знами за конец будет. Я зстороны моее повторе и потрете прошу, Бога ради, так Ваша мость, для повинности своее пастырское, яко и для боязни и помсты Божое вто потрафяйте, же бысте там што доброго справити и застановити, и початок який добрый уделати могли. Прочееже, вздравии телесном, и вдуше спасительном пребывании долгоденствовати, от Господа Бога Вашей мости желаю. Писан у Люблине, месяца Июня 21 дня року 93.

Освецоное Княжа, а мой милостивый Пане, службы и молитвы мое залецам ласце, Вашей мости моего милостивого Пана.

Не отпысуючы ничого на так широкое писанье вашей мости, вкотором мя, Ваша мость, упоминати рачиш, покорне только за престрогу дякую и чуюся дасть Бог втом же не так много для пожытков своих, и вывышенья дальшого, яко больше для помноженья фалы Божое, видел бым тую згоду быти пожиточьную, а ведьже не такую, же бысмы ся мели претворити зовсим во иншый образ, але зоставши вцале, а только некоторых речей поправивши, вчом больше упору, а нижли истинны держимося, згодитися стыми, скоторыми есмь, и перед тым в единоцтве были, а дал бы то, Пан, Бог, же бы и вси згодне, на которых больше належит, але выдечы што ся деет вся надея, яко бачу уставает, бо тые хотя бы подобно и ради, не могут. А мы опять можем, але не хочем, а только Богом лудимо, просечы о соединение веры. Недыв теды коли источники высхнут, же и реки уставают, а за тым, а ни уних, а ни у нас, не только науки, але и порядку пусто, припоминать, ми Ваша мость, речеш: сыноды Берестейские зстороны школ и друкарни и иншых речей Церькви Божой потребных, же ся тому досыт недеет, ино ачь колвек то еще не за моего пастырства становилося, але до речи так светобливое и доброе не дал-бым ся ни кому упередить и не жаловал бым и остатка убогое маетности, хоням вней вже немалую диру деткам своим учинил, двое именье продавши, а пустки, которыем застал направуючи, не уфольварках, але вцеркви, аштож пак на таковые речы кгрунтовные. Чым и фала Божая множиться, и лепшый порядок в церкви Божой деется, не жаловал бым и тот остаток поживенья моего убогого разделить было бы кому доброму, а не таковым превратником, которые больше за пожитком убегаются, яко и тепер штося стало у Берести, же ся школа разорила через, самых же Професоров школьных, которые за лакомством удавшися довольни на сытшые пироги отбегли, а тут и у большой ганьбе, и жалю убогого Хрестиянства на уруганье противников наших все покинули, без жадное слушное причыны, а тож колыбы ку доброму не жаловал бым, и самого себе оскудевши, наложить, але иж и того внас оскудно, вшак Ваша мость сам того дознаваеш, з якою трудностью то вашей мости приходит, хотясь на всем Паном Великим а предся, якобы потреба не можеш ся ни то зобрать, а штож пак, нам калекам, будучи по среде волков, наконец и церымоней церковных забороняют порадне отправовати, о чом бых много до Вашей мости мел писати, штося вмоей Епископии Берестейской деет, якое утяженье терпят хрестияне внекоторых местах, отож еще бы ся тым чоловек тешил, кгдыбы тот крыж хотели скромне терпети и зносити; але то горшая, же отпадают не по одному, але громадами видчынашу непотужность, а потом то ведает с ким ся зостанем. (штося дотычет новин краковских, итые бачу же непевные, але хотяжбы и певные были, того Ваша мость о моей особе нерач розумети) бо не только о Кардынальстве, албо Митропольни не мышлю, але и с тым што на собе ношу частей, проплакиваю на себе жемся того поднял, а подобно и на того, хто мя в то вправил, азвлаща видечистося на свете деет. О мамрамех ни яких неведаю; бом их никому ни на што не даровал. Але и я теж по части ведаю, а подобно певнейшие речы, и бы ми ся годило папирови зверить, указати бым то Вашей мости, же тые новины Краковские напевны суть.

О тоже, если ся хто за светого удает, а нас видить, вшак не есть ни чого так тайного, же бы на потом не было явного. То толко вем, жем не было початком до жадное речы, але если же все пойдут а за чым добрым и без образы сумненья и я бым не хотел на заде зостати, много бым мел з Вашим мостею, моим милостивым Паном, речей, велми пыльных и потребных мовити, але Бог то ведает, яко рахлося з. Вашим мостею увижу. А через папер таковых речей великих небезпечно отправовать; а што ми Ваша мость рачиш залецати порядок иноверцов, бы был налепшый, коли не на правом фундаменте все то засметье стоит, и школы их и друкарни и множество казнодеов, Бо если же сами суть неприятельми сына Божего и лупежцами фалы маестату его Бозького певне, и овощы тыи не суть приятны Богу, и все будованье их, яко на песку, а не намоцной опоце, которая есть Хрыстос сын Божый, Бог и человек правдывый. Бо яко то есть истинная правда, же есть человеком правдывым во всем нам подобным опрочь греха, так, кто есть истанная правда, же есть Богом правдивым, прироженым, неучыненным не з божоным, албо боством дарованным, нестворенным, але пред всими веки, з Бога отца уроженым, хто такового исповедания и веры не мает, не на камню але на песку и на се не будует, водлуг оных слов: всяка плоть сено. Также оные слова: проклят, который надею свою в человеце покладает, и другие значнейшые прокляти Боговеко, которые неба и земли не сотворили. А пророк Исия именем Божим мовит, яко Бог перший и остаточный передо мною не был Бог иный, и по мне небудет. А не докладает того, яко они мовет, то есть, таковый Бог, яко я. А на другом местцу мовит фалы моее ни кому не дам, отож если Христос не есть прирожоным Богом, и тогож существа, которого отец; а як же то правда будет, што мовит: по мне иный Бог небудет. Также и то фалы моее ни кому не дам; понеже дал ее, яко они мовет, человеку Христу, з Марии девицы нарожденному, и учинил его другим по себе Богом; а так не зазру я им того их порядку. Бо где бы ся еще тая трутизна тым медом не осолодала, певне бы ото тые убогие мухи на ней не лнули. Але иж ся идявол звыкл в Ангела светлисти пременять, и волцы в скуру овечую оболокать. Не треба им верити. А если же то по собе берут, же зовощов их познавати кажут. Ино и то часто трафляется, же зверху бывают красный а внутр полный смроду и червей. И тож, яко сам оних не благоволю, так и Вашу мость перестерегаю лепей ся згожати, справдивыми фалцами Бога во тройце единого а ниж ли зблюзнерцами и явными неприятельми сына Божого. Лепей з Иваном Евангелистою, а ниж ли сцеринтом — Лепей з-отцы светыми, а ниж ли з Арием проклятым; лепей зо всим християнством, а ниж ли з Юлияном, апостатою, который Христа называл Нотус, а тоиж поведа, не будучи прирожоным сыном Божим, чинился тым, то для того до Вашей мости пишу жеми ся не подобают овые присмаки, которые Ваша мость у них упатруеш, и не помалу мися серце ужасает, слышаны то от Вашей мости. Але маю я надею вмилосердью Божом иж он сам, яко почал так и до конца Вашу мость стеречи будеть, абысь неотразил о тот камень, не только сумненья свого, але и ноги своее, о што Пана Бога уставичне вмолитвах моих просечы. Ему же самому Вашу мость у вопеку и в оборону поручаю, а себе милостивой извыклой ласце Вашей мости оферую. Дан з Володымера, 25 дня Марта року 1595

Освецоное Княжа Пане а пане мой милостивый, службы мое на нижшые и молитвы уставичные убогие чернецкие ласце вашей Княжацькой милости покорне залецам.

А ижем через так час долгий до вашей мости, своего милостивого Пана, ничого не писал, иншая причина того не есть, одно тая, и жем ничого певного у себе еще немел, хотя ж то люде тыми часы непевные новины у нас всех розсевали, яко бых мовже до Рымское веры на всем пристать, мшу служить и опреснока их заживати мели, што все правда ли есть, сам то Ваша мост, яко Пан мудрый и Богобойный, обачивши здальшого писанья, уважити и осудити можеш, бо если же чоловеку приватному, который немаючи в пороченью своем душ людских, але только сам о своем пекучисе, и так мает се, на што розмышляти, якобы души своей ни якого ущербку не учинил, яко далеко большей тым, которые не только свое, але и иншых людей души впороченью своем от Бога мают, старатисе потреба, же бы и своего и людского сумненья не завести, ведаючи, иж и наменшое светых Пан Бог зрук наших смотрети будет, а кутому вспомневши на Христа збавителя своего, который мовил в Евангелии своем, што запожиток чоловеку, хотя бы и увесь свет собе позыскал, а еслиже души своей який ущербок учинит, и якую отмену даст за душу свою, то теды все ныньшне, местцатым подобные, вписме светом маючи пред очима своима, и хтож бы ся неулекнул, и хтож бы так запаметалым был, же бы для куска марное роскоши, альбо пожитку сего светнего, который яко тень мимо идет, мельбы запомнивши Бога и повинности своее хрестиянское, што такового противку сумненью чинити, чым бы и маестат Божый образивши и сумненья людские заведши, собе вечную погибель позыкати, про то не рач Ваша мость всему верити, хотя ж вем иж не маю новин непевных до ушью Вашей мости благочестивых о некоторых знас донесет, яко бых мо што противного вере и церкве нашой становити мели, а хотя еще ничого не сталося, не только лихого чого Боже уховай, але и доброго, а то ли есьмо так нещастливи, же нас за отщепенцы и за геретики люде удают, и ни якого старания и обмышляляванья о церкви Божой и о покою ее чинити не допущают зезды наши и иншые справы, церкви Божой потребные, за подзорные мают, а то надивнейшая, иж всим геретиком, якоеж кольвек секты вольно зеждчатися, порядок в соборищах своих становити, наконец не только противко веры и релией Христианских але и противно маестатови Божому, и превечной хвале одинеродного сына Божого, писма заразливше, выдавать, людей христианских от старожытное веры и от хвалы Божое на свое проклятые ереси наворочать, не маючи ни якое порадное зверхности церковное, а наш ркомо то горким Епископом, которые сукцесию свою почитавши от Христа самого, найвысшого пастыра, и его апостолов его светых порядную, и не разорваную маем, не мает быти вольно о порядку Церкви Божои, о покою ее промышлять и радить, яко бы мо не только сами тепер во в покою могли запомочью Божею церкви свое и веру православную вцале задержать, але и потомком нашим што доброго на прышлые часы справити, азвлаща маючи еще Благочестивых Господарей и Панов потроше веры нашое; тут втом Панстве его Королевское милости Господара нашого, межи которыми ваш Княжацкую милость на преднейшее светило релии нашое, без всякого похлебства признавати мусим а так, гдебыс Ваша мость, яко Пан и оборонца наш милостивый, мел нам до всего доброго допомогати, и побудкою до всего быть, тут, яко нас слухи доходят, немилостиве и не ласкове нас слуг и Богомольцов своих вспоминати рачиш, ачь не див за такими непевными новинами такого мниманя о нас быти, але кгды Ваша мость, отложивши на сторону гнев свой, пильне втую справу угленуты будеш рачыл, так разумею о благочестию Вашей милости, же нам и сам до того ласкаве допоможеш для хвалы имени Божого, и для задержанья втых злых и не безпечных часех веры и Релии нашой, ту теж и для славы своее несмертельное, прикладом оных светобливых предков своих, которые в тых панствах Фундаторми тое светое Релии Церкви светое Восточное были. А так я, слуга и Богомолец Вашей Княжецкое милости, паметаючи на ласку Вашей милости, и на то, жем з воли Божее, за усилованьем твоим благочестивым, на той убогой столицы Епископской усел, паметаючи теж и на повинность мою, которая та есть, абым о порядку церкви Божое промышлял и то, што се вней нарушило, изыншими братьею своею за помочью Божею о ниправу ее спильностью старал не садечисе на благий разум и довстип свой, але маю чи уста вичне пред очима своима писмо светое а видечи иж нам барзо малый ратунок од восточников наших. Так вписме, яко и внауках Церкве Божой потребно, а не див бо тиранство поганьское и неволя через так долгий век все вынищила, иж тепер чого у себе не маем, всего у противников наших позичати и доведыватися мусим, поколь теды ничого певного межи нами еще не было, Вашей милости своему милостивому Пану ознаймити не моглем, але тепер што межы собою маем, и на што згажаемсе, то Вашей мости, своему милостивому Пану на письме посылаю, при котором писме и сам рад бым был и Вашей мости, своему милостивому Пану, то ясне указал, для чого то чиним, паметаючи, теж и на упоминание Вашей мости, и не до Берестя на писме через Пана Василия, Суразского Наместника посланое, где нас, Ваша мость, напоминати рачиш, а бых мо се о згоду с — Костелом Рымским старали, и якобы без нарушения веры и релии нашое быти могла. Даи же то Пане Боже, абысь Ваша мость и теперь тоее-ж хути будучи, и нам, яко слугам и богомольцам своим, до того ласкаве допомог и по важностью зацного имени своего до тое справы старанье прыложил, о што унижене и слезне прошу, и именем Божим, яко сына церкви Божое милого и благочестивого, упоминаю, не обрушай се гневом, але спокойным, а умиленным умыслом прочитай тые артыкулы, обачиш, иж ни чого нового, але зсторони веры нашое нет, опрочь только единого календара, и тот не есть артыкул веры, але церемония такая, которую безнарушенья сумненья церков Божая одменити может. О чом всем ширшую справу и выводы, на каждую речь досконалые, дал бым кождому, хтобы того потребовал, иж мало не все вруках своих маем, только не бачым, альбо видечи розумети не хочем. Дал бы то Пан Бог, абым се звашей милостью, моим милостивым Паном, где видети мог пред одеханьем моим до Его Королевское милости, у которого не мешкаючи за росказаньем его милости, Господарским быти мушу, ведь же первей бывши в — Люблине у Трибуналу, для убогих справ своих, бо мене борздо, але добре сусиди мое мыти починают, притом прошу покорне, абы ми, Ваша мость, на тое писанье мое, если ласка Вашей милости будет, отписати рачил, а мене змилостивое ласки своее, яко слугу и богомольца своего, уставичного опущати не рачил и противного мниманья о мне быти не хотел. Писан у Рожанце 16 Июня року 95.

Божиею милостию, от Великого Государя, Царя и Великого Князя, Михаила Феодоровича, всея России Самодержца, и могих государств Государя и Обладателя, Запорожских Черкас Гетману, Петру Конашевичу, и Атаманам и Сотским, и Ясаулам и всему войску, наше государское милостивое слово. В нынешнем во 128 году присылали еще к нашему Царскому Величеству ото всего войска посланцев своих, Петра Одинца с товарищи, с грамотою, а в грамоте своей к нашему Царскому Величеству писали есте, и речью нашего Царского Величества приказным людям те ваши посланцы говорили, что вы, памятуючи то, как предки ваши Запорожские гетманы, и все войско прежним Великим Государям Царям и Великим Князьям Российским повинность всякую чинили и им служили, а за свои службы он них Государей милость и жалованье к себе имели, в той же повиности вы и ныне нашему Царскому Величеству быти хотите, и, за порогами будучи, службу свою к нам оказывати хотите против всяких неприятелей наших и ныне ходили есте на Татарские улусы, и многих Татар побили и в полон поимали, и того своего полону прислали есте к нам с посланцы своими дву Татаринов, и просите того у нашего Царского Величества, чтоб нам вас жаловати послуги ваши и тех полоняков велети милостивно принять и пожаловатиб вас за ваши службы нашим Царским жалованьем, а вы и впредь нашему Царскому Величеству прямо и верно служити будете. И мы, Великий Государь, тебя Гетмана, Петра, и все войско за то похваляем, что вы нашия Государския милости к себе поискали и службу свою к нам, Великому Государю, оказуете и впредь нам службу свою и раденье хотите оказывати, и языков Крымских у посланцев ваших велели есмя приняти, а посланцам вашим велели есмя быти у наших бояр и приказных людей, и посольства их велели есмя выслушати милостивно, и впред вас в нашем милостивом жалованьи имети хотим, и пожаловав посланцев ваших нашим Царским жалованем, велели есмя отпустити к вам; а с ними послали к вам ныне легкое наше жалованье триста рублев денег, а впред вас в нашем жалованьи забвенных не учиним, смотря по вашей службе. И ты б Гетман Петр, и все Запорожское войско, наше жалованье приняли, а на Крымские улусы ныне вас не посылаем; потому что Крымский Джанбек Гирей Царь на наши великия Государства сам, и Царевичи и Князи и Мурзы войною неходят и людям нашим шкоты не чинят ни которыя, а наши люди потомуж Крымским улусам шкоты ни которыя не делают. Писана в Государствия нашего дворе царствующего града Москве, лета 7128, месяца Апреля, 21 дня.