Святой праведный Иоанн Кронштадтский – уроженец Северной земли. Он родился 19 октября 1829 года в селе Суре Пинежского уезда Архангельской губернии. Его родители – Илья Михайлович и Федора Власьевна Сергиевы принадлежали к духовному сословию. По словам самого святого Иоанна, их духовному роду было около трехсот лет – в роду были и священники, и церковнослужители. Отец его служил в местной церкви псаломщиком.

Родители будущего святого, как вспоминал он впоследствии, отличались большой религиозностью и в том же духе воспитывали своих троих детей – двух дочерей, Анну и Дарью, и сына Ивана. Иван Сергиев родился 19 октября – в день памяти святого Иоанна Рыльского, ставшего его небесным покровителем. Опасаясь за жизнь младенца, родившегося слабым и болезненным, супруги Сергиевы предпочли крестить сына на следующий же день после рождения.

Первые годы жизни святого отмечены одним знаменательным событием, о котором он сам впоследствии рассказывал. Однажды ночью, проснувшись, он увидел, что комнату осиял небесный свет. А посреди этого света – Ангел в небесной славе. Это видение смутило маленького Ваню, но Ангел успокоил его, сказав, что он – его Ангел-хранитель.

Сергиевы жили очень бедно, но, несмотря на это, хотели дать сыну хорошее духовное образование. По обычаям того времени, для поступления в Приходское училище нужно было сдавать экзамены по базовым дисциплинам – чтению, письму, арифметике и Закону Божию. Поэтому, как вспоминал впоследствии святой Иоанн Кронштадтский: «Дома, на шестом году отец купил для меня букварь, и мать стала преподавать мне азбуку; но грамота давалась мне туго, что было причиной немалой моей скорби. Никак мне не удавалось усвоить тождество между нашей речью и письмом; в мое время грамота преподавалась не так как теперь: нас всех учили «аз», «буки», «веди» и т. д.; как будто «а» само по себе, а «аз» – само по себе. Долго не давалась мне эта мудрость; но будучи приучен отцом и матерью к молитве, скорбя о неуспехах своего учения, я горячо молился Богу, чтобы Он дал мне разум, – и я помню, как вдруг спала точно пелена с моего ума и я стал хорошо понимать учение».

На десятом году своей жизни Иван Сергиев оставил родительский дом и поступил в Архангельское Приходское училище. И вновь проблемы с учением – поначалу он был последним среди сверстников по классу. Это очень огорчало будущего Кронштадтского пастыря, поскольку он чувствовал себя бесполезной обузой для скудного родительского дохода. Вот как говорит об этом он сам: «Отец получал, конечно, самое маленькое жалование, так что жить, должно быть, приходилось страшно трудно. Я уже понимал тягостное положение своих родителей, и поэтому моя непонятливость к учению была действительно несчастием. О значении учения для моего будущего я думал мало и печаловался особенно о том, что отец напрасно тратит на мое содержание свои последние средства». Стесняясь просить помощи у наставников и сверстников, он вновь обратился к Богу. Много лет спустя, уже на закате земной жизни, святой Иоанн неоднократно вспоминал о том, какое значение имела эта молитва в жизни юного Вани Сергиева, как научила его упованию на Вседержителя: «Я упал на колени и стал горячо молиться. Не знаю, долго ли я пробыл в таком положении, но вдруг точно завеса спала с глаз; как будто раскрылся ум в голове, и мне ясно представился учитель того дня, его урок, и я вспомнил, о чем и что он говорил. И легко, радостно так стало на душе. Никогда я не спал так спокойно, как в ту ночь. Чуть светало, я вскочил с постели, схватил книги и, о счастье! – читаю гораздо легче, понимаю все… В классе мне сиделось уже не так, как раньше, все понимаю, все остается в памяти… В короткое время я продвинулся настолько, что перестал уже быть последним учеником. Чем дальше, тем лучше и лучше успевал».

Но, несмотря на усердие и успех в учебе, большой проблемой была бедность. Несостоятельные ученики Приходского училища, в их числе и Иван Сергиев, ходили по разным учреждениям и канцеляриям и выпрашивали себе бумагу: «Вместе с другими, такими же бедняками, ходил и я, – рассказывал после святой Иоанн, – собирать бумаги по «присутственным» местам. Помню, каким богачом я чувствовал себя, когда экзекутор консистории дал мне, кажется, чуть ли не две дести». Трудности пережитые в юности на всю жизнь оставили отпечаток в душе святого Иоанна, впоследствии он всегда старался благотворить бедным и неимущим, помогая им и пожертвованием, и молитвой.

Жизненные трудности не подорвали его усердия к учебе, напротив курс Приходского училища Иван Сергиев кончил первым учеником и был переведен в семинарию. В семинарии его также отличало прилежание в учебе, за что он был назначен старшим над архиерейскими певчими. Все свое свободное время Иван Сергиев в основном посвящал чтению и молитве. Но и его не миновали искушения – архиерейские певчие обычно имели больше средств и соблазнов, выражавшихся в свободном доступе к спиртным напиткам. И вновь молитва помогла будущему святому одолеть искушения и окончить семинарию первым учеником.

В это время на смену искушениям пришло страшное горе – на 49 году жизни скончался его отец. Тяжело пережив смерть отца, Иван Сергиев хотел бросить учебу и поступить на место отца псаломщиком, чтобы содержать овдовевшую мать и двух сестер. Но мать его Федора Власьевна решительно воспротивилась этому. Она настояла на том, чтобы сын поступил в Санкт-Петербургскую Духовную Академию.

Академическое начальство пошло навстречу нужде молодого студента, предоставив ему должность писаря в академической канцелярии с жалованием 10 рублей в месяц. На эти деньги он, хоть и скудно, смог обеспечивать мать и сестер. К тому же работа в канцелярии давала возможность уединенного досуга, который Иван Сергиев использовал для чтения Святых Отцов, из которых больше всего дорожил он трудами святителя Иоанна Златоуста.

Божий Промысл вел своего избранника – незадолго до окончания Духовной Академии студент Иван Сергиев знакомится с Елизаветой Несвицкой и делает ей предложение. В это время отец Елизаветы – протоиерей Константин Несвицкий, служащий в Андреевском Кронштадтском соборе, по слабости здоровья собирался уйти за штат. Дабы обеспечить большую семью – у протоиерея Несвицкого было шестеро детей, его место должно было перейти к будущему мужу старшей дочери отца Константина Елизаветы.

Закончив Академию и получив материнское благословение, Иван Сергиев женился. Затем, 11 ноября 1855 г., он был рукоположен в диакона, а 12 ноября в священника. Хиротония состоялась в Петро-Павловском соборе – одном из старейших храмов Санкт-Петербурга, совершал ее Епископ Винницкий Христофор – преподаватель Духовной Академии.

Поначалу личная жизнь не задалась у отца Иоанна. Еще студентом решил он в браке сохранять безбрачие. Это очень огорчало его молодую жену – она жаловалась на супруга-девственника епархиальному начальству – Митрополиту Исидору, и даже грозилась подать на развод. Но необходимость заботиться о престарелом отце, младших братьях и сестрах, а также кроткие мольбы отца Иоанна, убеждавшего супругу: «Лиза! Счастливых семей и без нас с тобою довольно. А мы отдадим себя всецело Богу и ближним!», наконец подействовали на нее. Она согласилась с выбором отца Иоанна.

Впоследствии, уже в конце своей земной жизни, отец Иоанн неоднократно свидетельствовал о том, что Господь послал ему достойную помощницу, говоря: «Настоящая она матушка». Действительно супруга не только обустраивала, по мере сил и средств, быт отца Иоанна, но и ограждала супруга от неумеренных почитательниц. Со своей стороны отец Иоанн добросовестно заботился о братьях и сестрах своей матушки. Братья при его поддержке смогли получить образование и трудоустроиться, а сестрам с помощью состоятельных прихожан было обеспечено приданое, позволившее им выйти замуж за учителей Петербургской семинарии, впоследствии священников.

Начало пастырского служения отца Иоанна также не обошлось без искушений. Несмотря на искреннее усердие молодого священника к службе, его незаурядная личность вызывала удивление, а подчас и раздражение у сослужителей и прихожан. Он не только старался ежедневно служить литургию и проповедовать, что само по себе было достаточно неординарным для женатого священника. Кроме того, он занялся воцерковлением кронштадтской бедноты; это, по мнению окружающих, не вмещалось ни в какие рамки.

Кронштадт в то время был не только ключевой военно-морской крепостью, но и местом административной высылки, куда из тогдашней столицы – Петербурга отправляли нищих, бродяг, мелких преступников и правонарушителей. Также Кронштадт был крупной перевалочной базой торгового флота. Разгрузка и погрузка судов, которые из-за мелководья не могли дойти до Петербурга, производилась в Кронштадте. Поэтому к началу служения отца Иоанна в Кронштадте было огромное множество нищих, мелких преступников и чернорабочих Кронштадтского порта, которые ютились в лачугах и землянках на окраине города. Обыкновенно и духовенство и многие христиане старались обходить этих людей стороной. Но не таков был святой Иоанн Кронштадтский – он увидел в этих бедняках свою паству, служить которой он поставлен Самим Богом. Тем паче, что в правильности выбранного им нелегкого пути, отца Иоанна вдохновило чудесное явление ему Богородицы в самом начале его служения. Об этом явлении он писал в своем дневнике: «Сон. Божия Матерь во вратах с пальмовой ветвью в голубом одеянии».

Уповая на Божью помощь, отец Иоанн первым делом приласкал детей кронштадтской бедноты, взрослые же поначалу отнеслись к нему с недоверием и озлоблением. Но отец Иоанн не ограничил свою деятельность только проповедью, он позаботился и о материальных нуждах своих подопечных. Практически все свое скудное жалованье он тратил на еду, лекарства и медицинскую помощь нуждающимся. Нередко он отдавал им даже свою собственную одежду или обувь.

Его сослуживцы – духовенство Андреевского собора – пытались влиять на отца Иоанна через его супругу. После того как он в очередной раз жертвовал свою обувь неимущим, они приходили к нему домой, и говорили его матушке: «Твой-то опять босой пошел». Они надеялись, что супруга сможет принять меры и вернет отца Иоанна в привычные рамки. Но все бесполезно.

Отец Иоанн продолжал заботиться о кронштадтских бедняках – постоянно посещал их убогие лачуги и землянки, нянчился с детьми, утешал страждущих, увещевал пьяниц и мелких преступников. Постепенно не только дети, но и взрослые почувствовали расположение к отцу Иоанну, он начал вести с ними беседы, служил молебны и убеждал их почаще посещать храм, исповедоваться и причащаться. Толпы оборванцев, следовавшие за отцом Иоанном, так же как и его постоянная молитвенная самоуглубленность, еще больше раздражали его сослужителей. Иногда в сердцах они насмехались над ним и называли его юродивым. Но праведник, узнав об этом, кротко отвечал: «Ну, что же, пусть юродивый».

Служение святого отца Иоанна не ограничивалось только богослужением и благотворительностью, долгие годы он преподавал сначала в Реальном Училище, а затем в Кроншадтской классической гимназии. К своей педагогической работе отец Иоанн относился с тем же усердием, что и к церковному служению и благотворительности. Много лет спустя, один из учеников его вспоминал: «Ясно и с сердечной убедительностью говорил он о важности для нас, детей, уроков Закона Божия, для сохранения веры, чистоты сердца и влечения к молитве. С первого же дня отец Иоанн внушил всем нам серьезное отношение к Закону Божию, и дома я всегда приготовление уроков начинал с его предмета. И это осталось навсегда». При таком подходе к предмету не то что неудовлетворительная оценка, но и пять с минусом была для учеников, дороживших любовью наставника, настоящей детской трагедией.

Одновременно сам отец Иоанн старался не применять к ученикам особых строгостей. В тех случаях, когда они или не понимали ту или иную тему, или же не могли выучить урок из-за большого задания по другим предметам, он еще раз объяснял пройденный материал, дабы ученики могли понять и запомнить его. От внимания отца Иоанна не ускользали и личные трудности учеников – он всегда старался помочь. Случалось, что отец Иоанн вносил плату за неимущих учеников, заступался за провинившихся, брал на поруки подлежавших исключению. И чувствуя искреннюю любовь наставника, дети платили ему тем же.

Но иногда отец Иоанн мог быть и резким. Известен случай, когда один из старших учеников вслух усомнился в Божестве Святого Духа. Этот случай вспоминал впоследствии одноклассник юного вольнодумца: «В пятом классе у нас был некто М., юноша лет 16, крайне ленивый и испорченный. Мы учили катехизис: определение Бога как Духа. На одном из уроков М. вдруг встает со своего места и резко заявляет Батюшке, что он отказывается признать это определение. В классе воцарилась гробовая тишина.

– Безбожник! Изувер! – воскликнул отец Иоанн, пронизывая М. резким и упорным взглядом: – А ты не боишься, что Господь лишит тебя языка за твое юродство? Кто произвел тебя на свет?

– Отец с матерью, – отвечал глухим голосом М. – А кто произвел самый свет? Кто создал все видимое и невидимое?