Обезображенный труп молодой женщины нашли утром в овраге у родника за дачным поселком. Жена профессора Белоцерковского с внуком, взяв с собой молочные бидоны, отправились на родник за чистой водой. Обитатели элитного поселка любили родниковую водичку. Спустившись по склону оврага к ручью, они увидели кошмарную картину. В ручье лежала мертвая женщина. Ее лицо и тело были исполосованы то ли ножом, то ли бритвой. Мария Федоровна закричала, десятилетний мальчик заплакал. Выронив бидоны, женщина схватила ребенка на руки и стремглав помчалась домой.

Увидев жену, профессор Белоцерковский долго не мог понять, что случилось. Мария Федоровна только заикалась, будучи не в состоянии отвечать на вопросы. Мертвенно-бледное заплаканное лицо, трясущиеся губы и неразборчивые звуки, из которых было понятно только одно слово: «родник»… Сенечка, внук профессора, смотрел на деда с ужасом, будто тот в чем-то провинился перед ним. Деду пришлось отпаивать родных валерьянкой и успокаивать. Сам растерянный, он накинул на пижаму плащ, сунул ноги в резиновые сапоги и побежал к оврагу. Зрелище, представшее перед взглядом, потрясло даже его, врача с многолетним опытом, повидавшего немало смертей.

Профессор вернулся домой и тут же позвонил в городское управление полиции.

– Дежурный? Это профессор Илья Наумович Белоцерковский. Звоню с дачи. У нас неприятности. Зверское убийство. Найдите начальника криминальной полиции полковника Визгунова. Убийство произошло напротив его дома. Погибшая женщина одета в домашний халат, и я подозреваю, что это его дочь. Пришлите сюда медэксперта Крылова. Он самый опытный в таких делах.

– Я вас понял, Илья Наумович.

Смерть дочери отец перенес стойко. Полковник Визгунов просто ушел в себя. И без того не очень разговорчивый, теперь он окончательно замкнулся. Хоронили Светлану по христианскому обычаю на третий день, но в закрытом гробу. Косметическую операцию лица покойнице сделать не удалось. К тому же патологоанатомам и судебным медикам дали лишь сутки на полное исследование трупа.

Весь свет города и сослуживцы лучшего сыщика всех времен и народов, каковым его считали, пришли отдать последний долг погибшей. Не было только мужа. Сергей и на третий день еще не пришел в сознание. Большая потеря крови, глубокая рана, поврежден кишечник, сделаны две операции… Сергея держали в реанимации под аппаратами искусственного дыхания, за ним неустанно наблюдали врачи. О состоянии здоровья пациента ежедневно докладывали лично мэру. Олег Иванович любил Сергея как сына. И дело тут было не в Сережином благородстве и таланте, а в том, что девять месяцев назад он спас от гибели дочь Пичугина, его любимицу Ангелину.

Двадцатитрехлетняя Гелечка росла сорванцом, очаровашкой, умницей, ей дозволялось все. Пичугин рано овдовел и воспитывал троих детей в одиночку, как и полковник Визгунов. Ни тот ни другой новых жен заводить не стали. Возможно, это обстоятельство сблизило мэра с полковником полиции. Но Пичугин всегда был богатым человеком, и помощников в деле воспитания детей у него было достаточно. Визгунов же не придавал должного значения деньгам и до недавних времен оставался бессребреником.

Так что же произошло? Страстная любительница острых ощущений Гелечка Пичугина обожала парашютный спорт и даже участвовала в соревнованиях, защищая честь сборной команды города. В эту же команду входил и Сергей Бартеньев, муж погибшей Светланы. При подготовке к соревнованиям мужская и женская сборные тренировались вместе. Самолет набрал высоту две тысячи метров. Первой прыгнула Геля, Сергей прыгал за ней следом, выдержав определенную паузу. Оказавшись в чистом пространстве, он увидел девушку, камнем падавшую вниз. Ее парашют не раскрылся. Время в полете – секунды. Сергей о себе не думал. В совершенстве владея телом, он сумел перестроиться в позу ныряющей рыбки, догнал Гелю и, обхватив девушку руками, дернул за шнур. Купол раскрылся. От смерти они спаслись и не разбились, но земля приближалась слишком быстро. Сергей сломал правую ногу, у Гели не оказалось даже царапин. Падая, он приподнял девушку и всю тяжесть удара принял на себя. С тех пор мэр стал считать Сергея третьим сыном. А строптивая Гелечка влюбилась в своего спасителя. Но Сергей на ее чувства не отвечал. Он безумно любил жену. Чтобы видеть Сергея чаще, Геля подружилась со Светланой и стала частой гостьей в их доме. Она всячески пыталась скрыть свое отношение к мужу подруги, но всегда краснела при его появлении, и у нее начинало колотиться сердце, да так, что Геля боялась, будто стук в груди слышен всем.

На похоронах мэр произнес добрые, теплые слова в адрес погибшей, его речь перебивалась слезами, но он умел брать себя в руки. Чувство отцовской потери было ему хорошо знакомо. В этом году погибли оба его сына. Сначала младший, следом старший. Но у него осталась дочь, а у Визгунова – никого.

Сергей пришел в себя на пятый день. Кризис миновал. Сиделка тут же вызвала врача.

– Ну все, самое страшное позади. Теперь пойдете на поправку.

Больной таращил глаза. Лица и предметы все еще казались мутноватыми. Резкость восстанавливалась медленно.

– Где я? – еле слышно прошептали его пересохшие губы.

– В больнице. С вами произошло несчастье, но теперь я не опасаюсь за вашу жизнь. Через часок надо поесть. Питательная смесь для такого богатыря не годится. Начнем, пожалуй, с куриного бульона.

Майор Балабанов был вызван в кабинет начальника управления. Как выяснилось, генерал третий день пытался найти майора, и все безуспешно.

– Много работы, товарищ генерал, – оправдывался Балабанов. – В кабинете практически не появляюсь.

– Ты в своем уме, Тимур? Начальник управления узнает о взрывах в городе из новостей по ящику. Меня вызывает мэр, сует под нос газету, а я знать ничего не знаю.

– Понимаю, товарищ генерал. Шел по горячим следам, думал, что дежурный по городу доложит вам обстановку.

– Мне не нужны сводки, майор. Я должен знать детали любой проводимой моими сотрудниками операции.

Визгунова нашли на даче. За ним приехал человек с громкой должностью «начальник службы безопасности». По сути – обычный телохранитель мэра, Афанасий Федорчук. У Пичугина таких было три, и только когда он выезжал из дома, к кортежу присоединялись еще две машины охраны, предоставляемые государством. Они же приезжали в дом мэра, когда там устраивались приемы и маскарады. Это представление выдавалось за городское мероприятие. Если учитывать, сколько бриллиантов цепляли на себя жены местных олигархов, можно понять обеспокоенность высшего света. Слава богу, все обходилось. Ни один вор не решался залезть в дом всемогущего мэра.

Всю дорогу Федорчук молчал, не обронив ни слова, а полковник не задавал ему вопросов. В конце концов, если начальника криминальной полиции вызывает руководство города, он обязан прибыть по первому требованию. И Визгунов прибыл.

Пичугин встретил друга на пороге своего особняка. Лицо его выглядело спокойным, но полковник заметил тревогу в глазах мэра. Этот человек умел скрывать эмоции. Успешные политики всегда носят маски, под которые очень трудно заглянуть.

– Извини, что я тебя побеспокоил, Андрей. При других обстоятельствах не стал бы трогать человека с камнем на сердце. Но боюсь, что, кроме тебя, никто не найдет объяснений происходящему.

– Понимаю, Олег, ты попусту в колокола звонить не станешь.

Нога ударила по педали тормоза, и машина замерла на месте. Скорее всего, сработал инстинкт, а не голова. Вряд ли в таком шуме он мог слышать женские крики. На этой улице в поздние часы все кабаки работают. Молодежь завлекают как могут. За каждой дверью грохочет музыка. Чем громче, тем лучше. Люди тут уже не живут. Старые двухэтажные дома отреставрировали кто как сумел. Все первые этажи пошли под бары, харчевни, кафе и прочие увеселительные заведения. Вторые этажи арендовали под офисы.

Днем на «Кишке» тихо. Ночные гуляки отсыпаются. Андрей Визгунов не любил этот район и без нужды здесь не появлялся. Сегодня решил сократить путь и очутился в настоящем гадюшнике. Лучше бы объехал, но что теперь рассуждать. Взгляд устремился на темную улочку. Точнее, на коридор между домами шириной не более двух метров, заваленный мусором, ящиками, заставленный помойными баками. Машина здесь не проедет. Местные бандюки по этим закоулкам на мотоциклах гоняют. Весь район исполосован подобными коридорами и подворотнями с проходными дворами.

Метрах в двадцати от машины Визгунова трое подонков избивали девчонку. Конечно же, она кричала, но в чужие дела здесь никто не вмешивался. Визгунов стал исключением. В машине работала рация, но он о ней не подумал. Успеть бы! Он включил сирену, выхватил из кармана пистолет и, бросив машину, помчался на помощь.

Со шпаной он справился бы, но опоздал. Выстрел в воздух и милицейская форма не помогли. Парни свое дело сделали и дали деру. Гоняться за стаей ублюдков по темным дворам бессмысленно. Их словно ветром сдуло, а он далеко не мальчик и для соревнований не годен.

Девчонка лежала на горе мусора, по платьицу в области живота растекалась кровь. Думать было некогда. Визгунов поднял ее на руки и рванул к машине. На заднем сиденье после химчистки салона еще остался расстеленный целлофан, вот и пригодился. Он положил на него девушку, захлопнул дверцу и сел за руль. Сирена продолжала выть. До больницы путь не близкий, а здесь надо бы две лечебницы выстроить, по одной на каждый конец «Кишки».

Визгунов привез дочь на вокзал. Светлана тихо плакала, но уже не противоречила отцу. Ближайший поезд отходил в час десять минут в южном направлении, через Украину до Крыма.

– Без паспорта ты границу не пересечешь. Слушай меня внимательно, дочка. Сойдешь с поезда в Белгороде. Я вышлю туда твой паспорт…

– Только без него я не получу на почте свой паспорт, – заметила Светлана.

– Да, об этом я не подумал. Этим же поездом я отправлю паспорт с проводником пятого вагона, но завтра. Сними комнату в Белгороде на пару дней. Денег я тебе дам. Затихни. И ни с кем не выходи на связь. Ни со мной, ни с Сергеем. Ты умерла. Тебя нет. Точка. Любой твой сигнал с того света и твое местонахождение будут вычислены. Получив паспорт, уезжай на Украину. Житомир отличное место, а главное – тихое. Лучше автостопом, но избегай крупных городов. В Россию не возвращайся. Придет время, я подам тебе сигнал.

– Как ты узнаешь мой адрес?

О гибели дочери ему сообщил сам мэр во время общего завтрака. Пока это было лишь соображением, но не фактом. Просто сосед нашел возле его дачи труп женщины с изуродованным лицом и по некоторым приметам предположил, будто жертвой стала Светлана Бартеньева. Возможно ли такое? Визгунов тут же помчался на место происшествия.

Полковник знал, кого на самом деле нашли в овраге, но нервничал так, словно ему и вправду предстояло увидеть труп дочери. Ведь если бы не оперативность Балабанова, то так и случилось бы. Теперь Пичугину надо самому убедиться в результатах своей затеи. В трехстах метрах от особняка мэра стоит неприметная машина. А в ней – мощное оборудование, позволяющее прослушивать и записывать все разговоры в кабинете мэра. Майор Балабанов сидел на точке безвылазно. Сейчас его замещал надежный человек. Благодаря оперативности майора им удалось спасти жизнь Светланы. Но это еще не конец, а лишь начало незримого противостояния.

Визгунов прибыл на место, когда эксперты уже закончили работу. Его встретил майор Балабанов, возглавивший оперативно-следственную группу.

– Найдены следы машины. Но есть и другие сюрпризы, товарищ полковник. В двух метрах от калитки криминалисты обнаружили на траве кровь. Два пятна. Это кровь разных людей, как мы выяснили. И она не совпадает с результатами анализов крови погибшей и ее мужа. Из этого следует вывод, что в ночной потасовке участвовало как минимум четыре человека. Может быть, больше, если тех двоих у калитки убили. Кто-то сумел вывезти их трупы. На основании этих данных вам следует разработать версию предполагаемых событий. Раненого мужа Светланы подобрал на главной улице брат вдовы подполковника Сухомлинского, Евгений Андрианов, и отвез в больницу. Следователь Зубко уже туда поехал. С вами встречаться не захотел.

Подошел медэксперт Крылов:

Только в первом часу дня, когда все гости разъехались, хозяин дома поднялся в свой кабинет и вызвал секретаря. Ордовский тут же прибыл.

Эдуард Николаевич Ордовский выглядел лет на сорок. Человек воспитанный, приятной наружности, которую портили глубокие залысины и плохая оправа для очков. Одет хорошо, вещи носил дорогие, но, как дореволюционный клерк, надевал нарукавники. Вылитый бухгалтер с карикатуры, лишь счетов с костяшками в руках не хватало.

– Докладывай, Эдик. В чем ты просчитался?

Обычное обращение мэра к своему доверенному лицу. Виноватыми могут быть другие, но только не сам хозяин.

– Все должно было пройти без сучка и задоринки. Я не знаю, что случилось. Складывается впечатление, будто ребят подменили. Мне их рекомендовали как лучших в своем деле.

Процесс пошел быстро. На счету была каждая секунда. Любое событие в городе долетало до ушей мэра со скоростью молнии. Визгунов назначил встречу с лучшим репортером криминальной хроники Ефимом Щеблыгиным, работавшим в газете дочери. Для встречи было выбрано странное место – одна из закусочных на улице, носящей имя Пушкина, а в простонародье прозванной «Кишкой». Забегаловка находилась напротив девятого участка, там харчевался весь полицейский состав, а потому это место считалось тихим и спокойным. Визгунов попросил Фиму Щеблыгина привести с собой кинооператора с телевидения и никому о предстоящей встрече не говорить ни слова.

Фима умел держать язык за зубами. Визгунов в нем не ошибся. Когда репортер и его друг с телевидения приехали на место, то помимо Визгунова увидели сидевшего с ним за одним столиком начальника участка, майора Дмитрия Длугача. Такую встречу можно было назвать удачей. Журналисты подсели за столик к полицейским, и им предложили отснять новостной сюжет в одном из дворов печально знаменитого района.

Тем временем в том самом дворе уже шла съемка. Оператором был не профессионал, а прокурор-криминалист из областной прокуратуры, прибывший на место со следователем Зубко и другими экспертами. Даже двух понятых пригласили.

– Как тебе удалось в сжатые сроки найти машину, Тимур? – спросил Зубко у Балабанова.