Indileto[роман в 22 уровнях]

Матвеев Андрей Александрович

Андрей Матвеев

Indileto

(роман в двадцати двух уровнях)

Лапидус I

Лапидус долго не мог сесть в троллейбус, а когда сел, то понял, что сделал это зря.

Троллейбус был потным и душным, полным дурного июньского люда. Лапидус стоял на задней площадке, зажатый между резко и неприятно пахнущей теткой и каким–то дачником с большим рюкзаком.

Рюкзак норовил ткнуть Лапидуса в лицо, Лапидус пытался увернуться от него, но это не получалось — рюкзак был таким же вездесущим, как и резкий, неприятный запах, исходивший от тетки. Запах, от которого Лапидусу хотелось крепко зажать пальцами нос. Но если он зажимал пальцами нос, то не мог отпихнуться от рюкзака, а если он отпихивался от рюкзака, то голову сразу же клинило от запаха и Лапидус чувствовал, что падает в обморок.

Было восемь часов утра, дачник явно ехал на дачу, тетка — скорее всего — на работу, а Лапидус ехал просто так.

Ехал он просто так потому, что ехать на самом деле ему было некуда — работы у Лапидуса не было где–то с полгода: из фирмы, в которой он служил менеджером по рекламе, его уволили под Новый год, то есть тридцать первого декабря прошлого года Лапидус уже знал, что работы у него больше нет и надо искать новую.

Лапидус 2

Лапидус мрачно смотрел, как троллейбус отъезжает от остановки, увозя в себе двух странных мужчин под номерами. Так и хотелось громко скомандовать: на первый, второй — рас–счи–тайсь! Но время ушло вместе с троллейбусом, командовать было некому.

Лапидус хорошо помнил, что надпись на заборе была слева по ходу троллейбуса, а значит, ему надо было просто развернуться и пойти обратно. Восемь тридцать пять, проорала какая–то наглая кукушка у него в левом ухе. Лапидус развернулся и пошел, пытаясь, зачем–то, считать шаги.

Но долго прошагать не удалось, тротуар оказался перегороженным маленьким грузовичком, с которого трое работяг в синих комбинезонах стаскивали здоровенный рекламный щит. — Держи, мать твою! — кричал тот работяга, что был в кепке. — Держу, — отвечал ему второй, повыше и без кепки, а третий суетился молча.

Лапидус остановился и уставился на щит.

На щите была женщина с пулеметом. Более того, на этой женщине крест–накрест были надеты пулеметные ленты. Только вместо патронов — тюбики с губной помадой. Верх дизайнерской мысли и изобретательности. Женщина с пулеметом, стреляющим губной помадой. Здоровущий такой щит, перегородивший дорогу Лапидусу.

Лапидус 3

Лапидус не любил машины, каждая из них была потенциально опасна, ибо никогда нельзя было знать одного: что придет ее водителю в голову. Иногда ночами Лапидусу снился сладостный мир, в котором люди передвигались только пешком, иногда — на лошадях, но главным образом — пешком.

Но то были сны.

Сейчас же была явь. Дождь лил на самом деле, Лапидус уже был не просто промокшим до нитки, он дышал водой, он барахтался в воде, он пытался вынырнуть на поверхность, но вместо поверхности была все та же вода.

Лапидус тонул.

И притормозившая машина оказалась спасательным кругом, надувным жилетом, брошенной во время веревкой.

Лапидус 4

«Лапидус влип!» — радостно подтвердил бодрый женский голос из автомобильного радиоприемника, а потом добавил: «Но несмотря на то, что Лапидус влип, в Бурге все еще самое начало июня, второе число, утро, утро после дождя, не послушать ли нам по этому поводу…»

Лапидус вцепился обеими руками в ремень безопасности, Эвелина гнала машину, по машине по- прежнему стреляли.

— Возьми сумку, — сказала вдруг Эвелина Лапидусу.

— Какую? — поинтересовался бледный Лапидус.

— Сумку с деньгами, с заднего сиденья!

Лапидус 5

Лапидус смотрел на Манго — Манго, который — в свою очередь — смотрел на Лапидуса.

Лапидус смотрел на Манго — Манго обреченно, он ожидал здесь, на этом берегу, встретить кого угодно, но только не Манго — Манго.

Манго — Манго смотрел на Лапидуса радостно, потому что еще утром он пообещал Лапидусу, что они встретятся.

Лапидус почувствовал, что ему внезапно стало трудно, практически невозможно дышать, что кто–то схватил его за горло и начал душить.

— Эй, селянин! — закричал Манго — Манго, отбрасывая удочку в сторону, — ты чего это тут затеял?