Ди Ди Макгил, будучи главной героиней иронического детектива, просто не может не иметь «маленьких женских слабостей». Они-то, а именно влюбчивость и любвеобильность, становятся причинами обвинения ее в убийстве собственных любовников полицией. Хороший урок для прилежной «ученицы жизни», каковой считает себя Ди Ди. Но она-то знает, что никого не убивала. Ее просто подставили. А мотивом для всех преступлений стали неизвестные ранее рукописи великого Хемингуэя, найденные одним из убитых «принцев» Ди Ди.
Пролог
2 декабря 1922 г., Лозанна, Швейцария, Шато-Уши.
Американцу двадцать три, он высокий и мускулистый, ветеран Первой мировой. Он только что приехал из Парижа, чтобы освещать для «Торонто Стар» ход мирных переговоров между Грецией и Турцией. Он недавно женился и отправляет Пернатой Кошечке, как ласково называет свою жену, телеграмму с приглашением приехать к нему в Лозанну.
2 декабря 1922 г., Париж, Франция, дом № 74 по Рю де Кардинал Лемуан.
Жена тоже американка, со Среднего Запада. Они проживают остатки ее наследства, снимая небольшую квартиру в Париже, пока муж пытается сделать карьеру писателя. Пернатая Кошечка подхватила жестокую простуду и не поехала с мужем, которого нежно величает Пух. Откликнувшись на его просьбу, она собирает вещи и берет билет на поезд, идущий в Швейцарию. Рукописи мужа женщина кладет в отдельный небольшой саквояж. Вдруг ему захочется поработать над ними, а, быть может, какую-то из них удастся и продать?
2 декабря 1922 г., Париж, железнодорожный вокзал «Гар де Лион».
Поезд, что типично для того времени, оборудован купе, позволяющим пассажирам разместиться уединенно. Пернатая Кошечка передает багаж носильщику, оставив при себе саквояж, и сразу садится в свое купе. Перед отъездом она выходит, чтобы проверить багаж и купить газету. А по возвращении обнаруживает, что саквояж пропал.
3 декабря 1922 г., Лозанна, железнодорожная станция.
По прибытии поезда супруг встречает свою Пернатую Кошечку. Она рыдает взахлеб, не в силах даже рассказать, что стряслось. Пух утешает ее словами, что какая бы беда ни случилась, она не стоит ее страданий. Жена рассказывает ему о пропавшем саквояже с рукописями.
3 декабря 1922 г., Лозанна, железнодорожная станция.
Ошеломленный, муж тут же садится на экспресс и отправляется в двенадцатичасовое путешествие до Парижа, оставив Пернатую Кошечку в Швейцарии.
1
День первый, воскресенье.
Меня зовут Ди Ди Макгил, и умоляю, не надо спрашивать, что означают эти Д и Д. Я блондинка, шотландка по происхождению и страховой следователь по профессии, причем ни одно из перечисленных качеств — об этом часто приходится напоминать людям — еще не позволяет непременно считать меня плохим человеком. Живу я в Городе Ветров — месте прекрасном, если не брать в расчет политиков. Чикаго претендует на звание элегантного города, но ему никак не удается далеко уйти от собственного имени, которое на языке индейцев-оджибве означает «скунс».
Чикаго, носивший титул «Второго города», пока Лос-Анджелес не подсел на стероиды, расположен на высоте 579 футов над уровнем моря. Было время, когда ноги мои прочно стояли на земле Чикаго, но теперь оно уже позади. Стоит, конечно, начать сначала, но начала как такового не было — был конец. Случилось все восемь месяцев назад — восемь бесконечно долгих месяцев, когда у меня в самом разгаре были отношения с одним чумовым парнем по имени Скотти Стюарт. Восемь долгих месяцев назад, когда я еще не верила в проклятия. А потом прозвенел дверной звонок и мне сообщили весть. И начиная с того дня я отчаянно борюсь, чтобы удержать голову над поверхностью воды.
Проблема заключалась в том, что все шло слишком хорошо, и я позабыла про одну из любимейших максим моей тетушки Элизабет. По меньшей мере сотню раз она предупреждала меня, что шотландец всегда должен следить за шестернями вселенной и постоянно поглядывать через плечо. Особенно, когда все идет слишком хорошо. И вот эта самая вселенная на меня и обрушилась.
Это произошло в четверг, в морозный чикагский вечер, когда завывал ветер, а звезды светили так ярко, что любой моряк мог без труда проложить курс на мою квартиру, расположенную на третьем этаже не оборудованного лифтом дома в Ригливилле. Помнится, меня вовсе не встревожило, когда Скотти не пришел на намеченный нами обед тет-а-тет. Он работал на Международный валютный фонд, выполняя секретные задания, связанные с обращением купюр, и его часто вызывали во внеурочное время, особенно в свете всеобщего экономического кризиса. Поэтому я пожала плечами и сидела, потягивая «Пино Гриджо», поглаживая кота и чувствуя себя в полной безопасности на своих 579 футах над уровнем моря. И пока любовалась облаками, заволакивающими луну, не заметила огромную волну, подкравшуюся сзади. Я думала, что знаю о Скотти Стюарте все, но понятия не имела о самом важном.
