Пожалуй, можно приступать. Но как? Может быть: «Жили-были»… Нет. Я люблю сказки, но я не сказочник. Тогда, может: «Любовь – это битва»… Нет, тоже не то. Я всё же не Фредерик Бегбедер и про сроки любви писать тоже не хочу. Может, так: «Эдвард медленно подошёл и взял мою руку»… Да что это со мной? Даже начать не могу. Ладно. Шутки в сторону. Начну так, как получится.

Вот он я. Мокрый. Замёрзший. Потерянный. Но я не думаю об этом. А что мне с этого? В моей жизни произошла трагедия. Трагедия, за которую в ответе только я. Я породил этого змея, который проник ко мне в жизнь и изничтожил её. Я вырастил этот вирус рака, убивший всё, что было мне дорого. Я не хотел этого. Честно. Я никогда не мог даже подумать о том, что в моей жизни произойдёт что-то подобное. Что-то такого масштаба. Что-то, что я не смогу контролировать. Я не хотел никому зла. Так получилось. Да. Эта фраза: «так получилось» – очень популярна. Особенно у мужчин. – Дорогая, что ты! Я не хотел тебе изменять, так просто получилось. Или: – Не злись ты так из-за того, что я забыл забрать твою маму из аэропорта, так получилось. Да что уж там у мужчин! Будучи мальчиками, мы уже начинаем употреблять эту фразу: – Мам, я не хотел брать у Сашки эту сигарету, так просто… получилось. Одна фраза – оправдание на все случаи жизни. И все это делают. Никто никогда не стеснялся пользоваться этой фразой. Ни я. Ни, я даже больше чем уверен, вы. Но между нами есть одна разница: вы оправдываетесь этой фразой перед кем-то. Я же отвечаю сейчас лишь перед самим собой. Голос моего разума глух. Точнее, залит. Огненной водой, как называли в старину алкоголь пираты. C2H5OH выводят из организма весь вред, оставляя там лишь воспоминания вчерашнего дня. Они заберут с собой весь твой страх перед обществом, всю твою грусть и превратят это в шипучий коктейль веселья и беззаботности. Уж я-то это точно знаю. Но как бы они ни работали раньше, как бы часто я ни обращался к ним за помощью – сегодня они бессильны. Я, кажется, вливаю в себя уже третью бутыль, не помня ничего, что было за последние три часа. Ничего, кроме этого…

Гром бил в небеса всё сильнее с каждой новой молнией, словно кузнец, вкладывающий всю свою силу в удар по раскалённому металлу. Холодный дождь омывал улицу, по которой я шёл, трезвя группу алкоголиков, остановившихся возле «Пятёрочки». Из соседних окон близстоящих домов лился свет, а из некоторых доносились голоса. Из парочки окон первых этажей можно было услышать грубую, хоть и успокаивающую меня на тот момент музыку. Птицы старались спрятаться под крышами домов от бушующего ветра, кому-то из них удавалось, а некоторых просто сдувало, в силу их маленьких размеров. Вода, вытекающая из трубы, что прикреплена к крыше, струилась из отсека, пенилась и вливалась в бесконечный поток луж-речек. Небо было удивительно тёмное и мрачное, что вполне естественно и логично в такую погоду. Молнии были на редкость красивыми. Словно голубые стрелы, они пронзали небо, отдавая по краям золотистым светом где-то оставшегося кусочка солнца, представляя собой заточенное лезвие. Ветер в тот вечер был невероятно могучим. Маленькие капли дождя, в совокупности с силой ветра и невероятным холодом, резали моё лицо, будто маленькие кристаллики. Вьюга была настолько холодной, что я не мог сделать ни единого вдоха. В нескольких сантиметрах от меня худенькое дерево не выдержало напора бушующей стихии, под натиском ветра огромная ветка обломилась и упала прямо передо мной, чуть-чуть не задев моей головы. Но мне было абсолютно всё равно, ноги просто продолжали нести меня к моей недалеко находящейся цели.

Ночь была холодной. Как раз то что нужно было мне в тот вечер, для того чтобы совершить то, что я собирался сделать. Ветер был настолько яростным и злобным, что казалось, он режет мне грудную клетку, рассекая защиту лёгких в виде сборища костей, и поражает само сердце. Холод был просто невообразим. Никогда ранее я не чувствовал себя настолько замерзшим. Вот он. Мой последний круг ада: «Ледяное озеро Коцит». Пояс Каина. Тут я и останусь. Я это заслужил. Теперь это мой дом. И я никуда отсюда не денусь. Но прежде чем я останусь здесь, мне нужно завершить одно очень важное для меня и совершенно не имеющее никакого смыла для окружающих меня людей дело. Я сопротивлялся этому урагану как мог. Всеми силами я старался добраться до двери подъезда. Спустя несколько минут, преодолев пару-тройку луж, в которые я наступил, и потеряв уйму времени, я всё же дошёл. Я поднимаюсь по скользким ступеням, вымощенным перед входом в подъезд. Подойдя к домофону и протерев глаза, я начинаю смотреть на цифры и вспоминаю код к двери. Ведь мне всё же нужно войти. 1… 5… 7. Вроде так. Не помню. Кажется, текила с водкой заглушили последние потоки моей памяти. Смешно. Только что я смеюсь? Я стал одним из тех подростков, которых вы точно знаете. А как же? Ведь это юноши и девушки двадцать первого века. Нам доступно всё и сразу. Вы только подумайте, в пятнадцать лет отправляться в клуб на карточку папаши, который даже не подозревает, что его любимая дочка собирается там делать. – Ну а что? Ну потанцует, да. Ну, возможно, познакомится с парочкой порядочных людей – да и только. Что? Выпивка? Дорогой автор, не смешите меня, ей же пятнадцать. Какой человек в здравом уме продаст моей милой девочке алкоголь? Подумайте головой. – И точно. Какой? Ответом на ваш вопрос, папаша, будет – всякий. Мы живём в двадцать первом веке, в столице великой страны. Ребята из моего подъезда уже в одиннадцать лет курили за гаражами сигареты марки «Camel» и, улыбаясь друг другу, запивали это всё великой «Балтикой». Дети в наше время абсолютно свободны. Они вольны делать всё то, что взбредёт им в их не очень умную голову. – Но как же так? – спросит меня удивленно «папаша». – Ведь она ответственна. Моя Юленька строго соблюдает все мои правила. Она умна, целомудренна. Знает себе цену. Она бы никогда не поступила так ни с собой, ни с отцовскими денежками! – Да, вы правы. Но как только она почувствует вкус внимания, обращённого на неё. Вкус жизни без забот и хлопот. Она тут же стянет с себя футболку от «Lacoste», которую вы подарили ей в прошлом месяце, и начнет танцевать на столе в нижнем белье, словно куртизанка высших слоев итальянского общества. Но вернёмся к моей истории, ведь о некоторых особях женского, да и мужского, пола нашего времени можно говорить вечно. И мы ещё поговорим. Я не хотел никакого обидеть и не сказал, что абсолютно все девушки такие, просто я уверен, что очень многие узнают себя в этих строках.

Итак, я набираю на домофоне код: «157», откуда доносится голос с вполне логичным вопросом: – Какого хрена? Кого принесло в такую погоду? – я, пропитанный с ног до головы желанием попасть внутрь, говорю первое, что приходит мне в голову, тонким и писклявым голосом: – Мам, это я. Открывай. – Кристина? Это ты? Наконец ты вернулась, маленькая засранка, где ты шлялась, бесстыдница? Ну заходи, сейчас мы с отцом устроим тебе сладкую жизнь.