Всякий, кто даже немного знаком с творчеством Жюля Верна, не говоря уже о преданных поклонниках, согласится, что география занимает исключительное место в его произведениях. Популярный писатель смело вводил в художественный текст разнообразнейшие страноведческие сведения, органически связывая их с сюжетной канвой и ненавязчиво рассказывая читателю (по преимуществу — молодому) об удивительно разнообразном растительном и животном мире Земли, о населяющих далекие страны народах и племенах, об их обычаях и привычках, верованиях и занятиях, сообщая не только современное экономическое положение того или иного государства, того или иного региона, но и давая качественный прогноз его хозяйственного развития, в особенности — различных отраслей добывающей промышленности. Именно обильной географической «начинкой» литературные творения Верна выгодно отличались от романов его конкурентов: Гюстава Эмара, Луи Жаколио или Луи Буссенара. Многие произведения признанного лидера тогдашней приключенческой литературы — «Дети капитана Гранта», «Двадцать тысяч лье под водой», «Завещание чудака», «Паровой дом», «Клодиус Бомбарнак» и некоторые другие — можно рассматривать как своеобразные путеводители, как приглашение предприимчивым людям испытать собственные силы в увлекательных странствиях. И по стопам героев романа «Вокруг света в восемьдесят дней» не раз совершались реальные путешествия, причем эти невыдуманные чудаки соревновались с верновским персонажем, пытаясь обогнать… Филеаса Фогта, то есть, в сущности, отваживались превзойти вымысел.

Но география была нужна популярному романисту не только для занимательного литературного сюжета. Эту науку Ж. Верн полюбил еще в детстве: среди его любимых книг большое место занимали книги о путешествиях. Да это и не должно удивлять, потому что будущий писатель родился в Нанте, одном из оживленнейших французских морских портов, откуда элегантные парусники разбегались во все концы света. Позднее, обучаясь юриспруденции в Париже, нантский провинциал заводит знакомства с учеными и путешественниками, посещает популярные лекции и научные диспуты, начинает составлять свою знаменитую картотеку с выписками по различным отраслям знаний. (К концу жизни этот систематизированный свод, видимо, крупнейший из находившихся в распоряжении неспециалиста, насчитывал свыше двадцати тысяч тетрадок.) География в картотеке занимала самое видное место. И конечно, не случайно. Именно в середине XIX века инициативные и честолюбивые люди из разных стран предпринимают решающий штурм последних уцелевших от вторжения европейской цивилизации уголков планеты: внутренних районов Африки и Австралии, Центральной Азии, приполярных областей. Некоторые из них только прокладывали дорогу последующим военным экспедициям. Отчеты о скитаниях и злоключениях как бескорыстных и преданных науке людей, так и чистой воды авантюристов заполняли страницы периодических изданий. Отдельные особенно громкие истории (преимущественно трагического характера, — например, судьба пропавшего британского полярного исследователя Джона Франклина) вызывали шумный отклик в уютном мирке обитателей благоустроенных европейских и североамериканских городов. Естественно, что географией интересовался почти каждый более или менее любознательный человек. У Жюля, еще в детстве мечтавшего о далеких путешествиях, к тривиальной любознательности примешивался личный мотив: младший брат Поль стал профессиональным моряком. Похоже, именно это обстоятельство решающим образом повлияло на выбор молодым литератором направления своего творчества — приключенческо-географического романа. По собственному признанию Верна, он поставил себе целью описать весь мир в романах задуманной серии «Необыкновенные путешествия». Как ни грандиозна была такая единственная в своем роде задача, творческие планы малоизвестного автора шли еще дальше. Одновременно с многотомным литературным циклом он брался создать сугубо серьезное, фактографическое сочинение — серию книг под общим названием «Всемирная история географических открытий». Именно об этом сообщалось 20 марта 1864 года в первом выпуске журнала «Магазэн д'эдюкасьон…», том самом, где началась публикация романа «Пять недель на воздушном шаре», первого громкого успеха молодого Верна.

Возможно, вскоре бы Жюль выпустил и том, открывающий историческую серию, но ему помешало неожиданное предложение издателя П.-Ж. Этцеля закончить труд, начатый профессиональным географом Теофилем Лавалле. Речь идет о работе над «Иллюстрированной географией Франции и ее колоний», прерванной смертью ученого.

Разумеется, от Лавалле осталось много материалов, остались черновые наброски, но человек, не имеющий необходимых навыков работы с источниками, плохо разбирающийся в сути полученного задания, чуждый строгому языку науки, скорей всего растерялся бы. А Верн не только согласился с этцелевским предложением, но и сам убеждал издателя в необходимости исполнения работы на самом высоком уровне. Именно писателю принадлежит идея о целесообразности использования данных «самого последнего часа». С этой целью Жюль каждую неделю сверял данные по двум департаментам, причем не раз ему приходилось отправляться за дополнительными сведениями то в один, то в другой конец страны. Не случайно летом 1866 года в письме к издателю литератор с гордостью сообщает, что стал настоящим ученым-географом

Задуманный Этцелем географический справочник представлял читателю распределенные по департаментам самые разнообразные сведения по физической и экономической географии. Типовое описание каждого административного подразделения метрополии или ее заморских территорий начиналось с географического положения, потом давалась климатическая характеристика, рассказывалось о почвах, растительности, реках и разведанных полезных ископаемых — одним словом, о естественных ресурсах. Потом следовали материалы о распределении населения, характеризовались промышленность, сельское хозяйство, транспорт. И наконец, перечислялись основные природные или историко-культурные достопримечательности. Таким образом, каждый раздел справочника давал законченное комплексное описание территории, что для середины XIX века было далеко не обязательной нормой страноведческих изданий. Такая целостность изложения позволяет исследователям называть верновскую географию Франции «географическим романом».