Не знаю, как это получается, но огромный участок в Сибири за четверо суток стал безжизненным. Оттуда ушли все олени, все хищные звери и зверьки, даже муравьи унесли куколок и увели королеву.

…а на пятые сутки в центр того места ударил огромный метеорит. Пусть и поменьше Тунгусского, однако достаточно крупный, чтобы разрушить целый город, если бы, конечно, так оказался город.

Я рассматривал съемки места падения метеорита еще за сутки до того, как он приблизился к Земле. Куда рухнет, вычислили заранее, предупредили, чтобы туристы не совались в тот район до особого, а я смотрел снимки, и не мог отделаться от тягостного впечатления, что даже деревья пытались вытащить из земли корни и уйти, но из-за своей медлительности просто не успели.

Возможно, деревья в самом деле тоже знали. Или чувствовали. Вселенная – единый организм, мы только-только начинаем догадываться о такой невероятной возможности, и все не можем в нее поверить.

Мануйленко, безмерно счастливый, его сфера работы в нашем Центре Глобальных Рисков выглядит для всех глуповато-бесполезной, тут же послал мне сигнал особой срочности, я последние дни не покидаю Центр Мацанюка, точнее, ту его часть, что называется Центром Биотехнологий, что в свою очередь распадается на ряд центров помельче: нейрохирургии, биохакинга, нейротехнологий и прочих отделов, что уже не отделы, а отрасли прикладной науки.

В новостях промелькнуло, что на поиск иных цивилизаций выделено еще семьдесят миллиардов долларов.

Меня передернуло, но что делать, живем в мире идиотов, а всех перебить – остаться на пустой планете. К тому же мало кому понятно, что поиск иных цивилизаций в космосе свойственен только идиотам. Эти недоумки снимают фильмы и бесчисленные сериалы, где на Землю высаживаются пришельцы-захватчики, практически неотличимые от людей, плюс еще почти на том же уровне развития, это вообще блеск, но идиотам не понять, что оружие двадцать второго века будет отличаться от оружия двадцать первого больше, чем сам двадцать первый от времен Древнего Египта.

Понятно же, что при таком ускорении никакие цивилизации попросту не доживут до появления иных цивилизаций в той же вселенной, пусть и в самых далеких галактиках.

Уже через несколько лет после начала сингулярности, а то и месяцев, найдут способ как «свою» вселенную изолировать, взять в капсулу или еще как-то изъять из этого грубого примитивного материального мира – фу, какая гадость! - и переместиться с ним в нечто иное, о чем сами еще не подозревали год назад.

У себя в лаборатории я вошел в сеть и в ту же секунду на другом конце Москвы оказался в моем отделе, который отделом называю, как мне кажется только я, а все остальные - Центром Стратегических Рисков, хотя полное название еще более длинное, мы создавались не для рисков, а их предотвращения.

Некоторое время с теплом в душе наблюдал, как кто работает. Ну какие же молодцы, хотя с точки зрения обывателя кто малость, а кто и не малость прибацанные. Как и я, кстати.

Я переключил экраны на себя, все сразу подняли головы, Данко среагировал первым:

- Шеф!.. Вы как явление Христа народу!.. Все реже и реже…

В новостях промелькнуло о значительных льготах при выдачи кредита, пособий и приеме на работу геям, асексуалам и чайдльфришникам, а вазектомию отныне будут делать бесплатно и вне очереди, как в Евросоюзе, так и в Штатах, Канаде, Австралии, Новой Зеландии...

Моя питекантропья половина привычно поморщилась, зато мозг сказал с одобрением насчет набирающей скорость правильной программы по сокращению лишнего населения.

Людям, которых называют собирательным словом «ученые», вроде бы не свойственны рефлексии, я тоже так полагал, даже был в этом уверен. Но сейчас, когда благодаря рискованной операции получил право жить дольше и даже расширить свои возможности, какой-то червячок во внутренностях начал беспокойно шевелиться.

Нет, грызть еще не начал, но неприятно само ощущение, что я, такой вот умный и собранный, могу в чем-то сомневаться… да не просто в чем-то, а в себе, таком понятном и замечательном!

Небоскребы раньше официально именовались тучерезами. Сейчас вижу насколько назвали правильно, высокие башни Южного Бутова распарывают низкие тучи быстро и безжалостно, как острые ножи умелых поваров толстую рыбу.

Ингрид позвонила, едва я вышел из дома своего старого учителя. Навстречу уже катит массивный автобус, в котором вся необходимая аппаратура для подготовки к заморозке, как говорят в народе, я успел увидеть в окна зеленые халаты и лица медиков.

Когда я садился в автомобиль, автобус остановился перед подъездом, задние дверцы распахнулись, выпрыгнул жизнерадостный толстяк с надписью на спине рубашки «Роман Любимов, тот самый!» и начал вытаскивать аппаратуру.

- Привет, - сказала Ингрид, - ты что, совсем забросил свой отдел?

За генералом Гонтой я присматривал с момента, как Мещерский сообщил о новом кураторе со стороны Генштаба. Долго ждать не пришлось, полчаса назад он вышел из здания военного министерства и, велев включить водителю мигалку, назвал адрес Центра Стратегических Рисков.

Это я все еще скромно называю отделом, но генералу приятнее командовать чем-то крупным и даже величественным, потому да, для него это центр, даже Центр, так будет говорить и писать в отчетах…

Я рассчитал время на дорогу достаточно точно, включая и да небольших затора на перекрестках, и когда его автомобиль остановился у подъезда, спустился по ступенькам навстречу.

- Генерал, - сказал я благожелательно, - я доктор Лавронов, вы обо мне уже знаете. Спешу быть для вас полезным, потому сообщаю, что вы как бы весьма зря не ответили на тот звонок….

Бондаренко кивнул Мещерскому на темный экран, над которым мигает сигнал срочного вызова. Мне показалось, Мещерскому не хочется включать при нас, но, похоже, там ничего срочного, кивнул, на экране появилось взволнованное лицо мужчины, что начал быстро и сбивчиво рассказывать, как из их секретного института некий инженер вынес флешку с секретными данными.

Мещерский спросил резко:

- А куда понес?

Сотрудник развел руками.

Когда-то символом красоты и совершенства был Версаль, а теперь каждый прием тот же версаль, где на виду красота и красотища, а также блеск бриллиантов, изысканных женщин, дорогие украшения, свет изысканных люстр, и вообще всего намного больше, чем могли предложить королю мастера два-три века тому.

Шофер высадил у ворот старинного особняка, прием так прием, само слово из тех времен, когда король принимал подданных по какому-либо торжественному случаю. И хотя королей никогда не было ни у Штатов, ни даже у нас, но приемы все еще в моде. Всякому недалекому существу лестно побывать в числе неких избранных, а потом в разговоре время от времени скромно упоминать, что вот был как-то на изысканном приеме, в то время, как вы, сиволапые, примитивно предавались блуду с кухарками.

Я охватывал взглядом весь зал с гостями как со своего места, лично, так и со всех видеокамер, хотя это тоже лично, но язык не успевает за быстро меняющимся миром, а скоро вообще и наш примитивный язык исчезнет вовсе.

Соберись, напомнил я себе, здесь люди, которым сингулярность не светит. Хотя некоторые в нее войдут, как войдешь и ты, но они не напоминают себе о ней каждый день.

В общем, дипломатический прием с мужской точки зрения прошел великолепно: гостей я даже не рассмотрел, ни с кем не общался, а самую красивую женщину сумел уболтать и увести, что для этого примитивного мира, в которой пока вынужден жить, все еще считается большим успехом, и все это заметят.

К тому же она, как обронила вроде бы вскользь в автомобиле, не просто Волконская, а прямая наследница князей Волконских, потомков легендарного Рюрика. Теперь, когда компьютеры и анализ ДНК позволяют восстановить все родственные связи, четко прослежена ее линия от самого Рюрика, а от того еще дальше, связывая с еще более легендарным Ролло или Рагнаром, захватившем у Франции лучшую землю и назвавшую ее Нормандией...

Конечно, она не зря как бы вскользь упомянула, что мое имя засветилось в каких-то высоких кругах. Прежде всего этим дала понять,, что сама из тех кругов, и что ей могут быть доступны какие-то тайны. Сейчас недоступны, но больше потому, что сама не стремится знать лишнее, это не только чревато, но и просто нехорошо.

В постели держалась, как надувная кукла, точно угадав, что на самом деле нужно настоящим мужчинам, а не тем, кто изображает из себя крутых мачо, оставаясь на самом деле закомплексованными, зажатенькими и пытающимися разнообразить свою жалкую жизнь хотя бы в постели.