Норвежская спираль

Нордмедиздат Литагент

Довнар Ежи

Это чисто скандинавская история. Пожилой учёный, сын русской балерины и эссесовца, родившийся в Норвегии во время немецкой оккупации, находит совершенно случайно дневник своей матери, из которого узнаёт, что она сотрудничала с немцами и, быть может, с советской разведкой тоже. Работая в очень секретном ведомстве, именуемом EISCAT, который расположен на острове Тромсё, и будучи подлинным норвежским патриотом, Гуннар Ли – а именно так зовут нашего героя – оказывается в сложной моральной ситуации. Перед ним встаёт выбор дальнейшего жизненного пути, хотя большая часть жизни уже прожита, но то, чему он её посвятил, требует срочной ревизии.

В канву повести вкрапляются виртуальные эпизоды, переносящие нас вместе с героем во времена II мировой войны, делая его участником норвежского Сопротивления и Полярных конвоев.

В Стокгольме горели супермаркеты. Неуловимая террористическая группировка «Глобальная интифада» совершала эти поджоги и шведы никогда ещё не чувствовали себя такими беспомощными перед угрозой, исходящей от мстителей – исламистов. Именно они взяли на себя ответственность за сожжение автомобилей, припаркованных у датского и российского посольств, а также нападение на польское консульство в пригороде Стокгольма. Шведская полиция сбилась с ног, чтобы выявить хотя бы одного члена этой организации, но действия её были безрезультатны. Вместо пойманных мстителей на месте поджогов обнаруживали листовки с призывом к местным жителям, не делать покупки в супермаркетах с американскими товарами, даже если они китайского производства. Поджоги совершались, в основном, в районе «Маленького Багдада», где нашли себе пристанище более шести тысяч беженцев из Ирака. Это официально. А ещё в Швеции, да и вообще в Скандинавии, по иракским паспортам, выданным уже здесь, на шведской земле, проживали около двадцати тысяч беженцев. На запрос властей о происхождении этих паспортов официальные представители Иракского посольства отвечали, что выданы они на основании документов, подтверждающих иракское гражданство их владельцев. На самом же деле их владельцы, кем только не являвшиеся и по происхождению, и по роду деятельности, всеми правдами и неправдами выбивали у себя, в родных местах, – будь то Сирия, Ливан или другие арабские страны – бумагу, подтверждающую, что они иракцы, и под видом беженцев бежали в Скандинавию искать лучшей доли. Некоторые по подложным документам садились в самолёт, выполняющий рейс в Стокгольм, уничтожали их по дороге и, таким образом, оказавшись в нейтральном государстве и не подвергаясь угрозе быть выдворенными, обращались в Посольство Ирака и на основании пакета «вторичных» документов получали паспорта. Но была и ещё одна категория лиц, которые не имели вообще никаких документов, и когда пограничная служба пыталась взять у них хотя бы отпечатки пальцев, выяснялось, что рисунок на их подушечках был вытравлен кислотой или изуродован острым предметом. Это ставило стражей закона в тупик и одновременно в ситуацию крайней подозрительности к владельцу таких вот «пальчиков», ибо ничего другого нельзя было в этом усмотреть, как только факт более отдалённого или не так давнего криминала и попытки, в связи с этим, скрыться от расследования у себя на родине. Но как бы то ни было, а число беженцев или псевдобеженцев неукоснительно росло. Были среди них и выходцы из бывшего Советского Союза, в частности, чеченцы, число которых доходило до одной тысячи человек, что представляло собой довольно внушительную диаспору. Многие из них довольно серьёзно побаивались за свою жизнь, так как просочились слухи, будто по заданию ФСБ президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров сформировал команду киллеров для убийств за рубежом не угодных ему людей и будто бы у него имеется расстрельный список на 300 человек. Но пока велись дебаты в рикстаге по поводу переноса на следующее заседание или же, наоборот, немедленного решения вопроса по поводу растущего числа иммигрантов, произошло событие, которое на какое-то время отвлекло внимание общественности от этой проблемы. А случилось оно над северным побережьем Норвегии, в непосредственной близости от границы с Российской Федерацией.

Норвегия страна очень организованная. И если на улицах совершенно не видно полицейских, то это означает, что и без их видимого присутствия на экранах компьютерных мониторов соответствующих учреждений, как на ладони, видна жизнь во всех её проявлениях без малого пяти миллионов жителей этой страны. Но даже эта доведенная почти до совершенства организованность была нарушена и вызвала определённую сумятицу видением необычной картины неба, представшей изумлённым норвежцам 9 декабря 2009 года. Они, потомки храбрых викингов, привыкшие по нескольку месяцев в году жить без солнца, любуясь в это время игрой его света в переливах северного сияния, давших достойный отпор триумфально завоёвывающему Европу Гитлеру, как потомственные мореплаватели совершенно не берущие во внимание слухи о всемирном потопе 2012 года, на этот раз несколько струхнули. А заставила их струхнуть появившаяся в небе поразительной красоты структура, ошеломляющее воздушное образование в виде вращающейся голубой спирали размером в полнеба. Вращение этой спирали продолжалось в течение 10–15 минут и в головах наблюдавших это необычное явление прокрутилось не меньшее количество раз в виде версий относительно природы увиденного. В первую очередь, конечно же, версия инопланетного корабля, как наиболее экзотичная и будоражащая фантазию землян вот уже в течение послевоенных шестидесяти пяти лет. К тому же кто-то узрел в этой спирали модель вируса в его миллионнократном увеличении, что ещё больше подогрело идею инопланетного сообщения, как намёк на то, что вся жизнь на Земле с него и началась. Затем более прозаичная: русские запустили ракету «Булава», чтобы устрашить Америку буквально накануне вручения американскому президенту Обаме Нобелевской премии мира здесь, в Норвегии. И, наконец, самая загадочная и многим непонятная версия испытания интегрального геофизического оружия и связанная с ним работа комплекса EISCAT, располагающегося на территории Норвегии, на одном из северных островов в районе города Тромсё. С исчезновением спирали первую версию отвергли тут же, как интригующую, но не доказанную ещё ни разу со времён II-ой мировой войны, да и до неё, впрочем, тоже. Что касается «Булавы», то эта версия не исключалась, хотя, если и был осуществлён запуск, то ракета должна была, по идее, полететь совершенно в другом направлении, а именно, в сторону полигона Кура на Камчатке. Но она почему-то в ту сторону не полетела, так как от этих русских можно всего ожидать. А вот что касается испытаний радиоэлектронного комплекса EISCAT или, обобщённо, HAARP, то рассуждения на эту тему прекращались, едва начавшись, так как установка эта находилась под завесой строжайшей секретности и, вообще, мало кто из простых обывателей знал, что это такое. К тому же присутствие американских офицеров и американцев в гражданской форме наводило на размышления о том, что этот натовский объект представляет собой нечто очень серьёзное. Правда, кто-то из досужих высказал предположение, что русские запустили ракету, чтобы напугать Обаму, а в ответ на это по приказу Обамы или Командующего силами НАТО Норвегия запустила свой Комплекс, чтобы сбить или даже не дать взлететь «Булаве» – ведь HAARP не что иное, как «лучевая пушка» – и это спровоцировало вот такое чудо в небе. Вполне возможно, тем более, что от натовцев можно ожидать не меньших фокусов, чем от русских. Не исключено также, что запуск ракеты был, своего рода, прикрытием: просто, выполнялся какой-то эксперимент на Комплексе, и необходимо было отвлечь от него внимание, сославшись на, якобы, пуск российской ракеты. Хотя на запрос норвежской стороны российская ответила, что никаких запусков в тот день на её территории не осуществлялось.

I

А несколько ранее до описываемых событий в городке Васильсурске, что в 150 километрах от Нижнего Новгорода, за лесом двадцатиметровой высоты антенн, поросших снизу кустарником, в хозяйственном корпусе, находящемся рядом с лабораторным и трансформаторной подстанцией, за небольшим столом вели спокойный, неторопливый разговор трое мужчин. Возможно, вели они его сидя, возможно стоя, с непременным приложением в виде дымящихся сигарет, а, возможно, что и без них, ломая при этом стереотип настоящего мужчины с отменным здоровьем и отсутствием каких-либо противопоказаний. Поспешность в разговоре была не только неуместна, но и противоречила духу здешних мест. Утопающий в зелени садов городок, расположенный на живописнейшем берегу Волги, в местности, прозванной Волжской Швейцарией, настраивал на неспешный житейский лад, схожий со скоростью передвижения баржи по той же Волге или с темпом заунывной в прошлом бурлацкой песни. Но, несмотря на неторопливое похмельно-разгульное прошлое, да и настоящее, практически всех средне-русских городов и, тем более, городков, этот имел довольно интересную историю. Основан он был в 1523 году Василием III после похода на Казань, спровоцированного массовым убийством там русских купцов и московского посла. В честь основателя получил название Васильгород или просто Василь. Красоты его окрестностей запечатлели на своих полотнах Левитан и Шишкин, а любовался этими красотами писатель Степан Гаврилович Петров, он же Скиталец, и отдыхавший здесь позже его друг Максим Горький. Кстати, во время Великой Отечественной войны теперь уже в Васильсурске находилась балетная труппа Большого театра с будущими звездами балета Александром Лапаури и Раисой Стручковой. Сегодня этот городок с населением в 1200 человек имеет, пожалуй что, мировую известность, но только в очень узких кругах, а всё благодаря лесу двадцатиметровых антенн, упоминание о которых было выше.

Так вот, в чаще этого леса мирно беседовали трое мужчин. По их внешнему виду, скрытому за одинаковыми белыми халатами, трудно было определить, каким родом деятельности они занимались здесь. По логике вещей, они должны были быть учёными-астрофизиками в должности научных сотрудников, хотя не исключалось, что они представляли какое-нибудь военное ведомство, в том числе – а, скорее всего, так оно и было – его секретные службы. Возможно, что белых халатов на них и не было, равно как и не было на них военных мундиров, а были они одеты в обыкновенные костюмы при рубашке с галстуком, цвет которого никак не соответствовал цвету рубашки, да и самого костюма тоже. У них, конечно, имелись паспортные имена и фамилии, но поскольку объект был строго засекречен, то здесь они фигурировали просто как работники обслуживающего персонала, узнаваемые по лицам, а при общении по званиям – от майора до генерала. И ещё одно различие состояло в том, что те, которые были по званию старше, являлись собственно сотрудниками, а которые помладше – пока ещё только стажёрами. Поэтому не так важно, кто из них произносил ту или иную фразу, важен был смысл самого разговора. А разговор этот по своему содержанию, если учесть, что происходил он не в среде жителей, по уровню развития не отличающихся от большинства обитателей таких же средне-русских городков, а в абсолютно изолированной атмосфере, был очень даже далёк от простых житейских тем.

– Не выходят у меня из головы эти заявления американцев в лице журналиста Скотта Стивенса – говорил один из них – по поводу наших «русских дятлов». О том, что мы, якобы, создали передатчик инфранизких частот, из которого облучали сотрудников американского посольства в Москве сигналами в соответствующем диапазоне, в результате чего они теряли трудоспособность и с ужасными головными болями заканчивали рабочий день.

– Но это никем не подтверждено. К тому же никаких официальных заявлений по этому поводу американцами предъявлено нам не было. Хотя за океан, в США, электромагнитные волны такого диапазона мы один раз, кажется, посылали.

– Да, действительно, посылали. А что касается заявлений, то, как же они могут быть предъявлены, если никакой регистрирующей аппаратуры у них нет. И доказательством того выдающееся достижение нашей разведки – здание посольства Соединённых Штатов в Москве, превращённое в огромное «ухо», которое практически за всё время прослушки им обнаружить так и не удалось. На той аппаратуре каждый шорох был доступен для записи и анализа. Датчики монтировали даже в сварные конструкции здания, причём по плотности материала они соответствовали окружающему металлу и были недоступны для рентгеновского анализа. Эти системы способны были функционировать автономно десятки лет.