Йон Орфи был талантливым музыкатном-клавишником. По крайней мере это признавали его коллеги и друзья. Но была в нем творческая искра, которая побуждала его писать что-то нестандартное. Это что-то было ближе всего к симфо-року и дирижер оркестра это принять конечно не мог.
И Йон ушел.
Вскоре он собрал рок-группу, раздал ребятам ноты и уже через два месяца они дали свой первый концерт. Для разогрева публики они играли незамысловатые старые композиции под бурные нескончаемые апполдисменты. Но стоило к финалу концерта дать пару композиций Орфи, как рев апплодисментов превращался в неловкие отдельные хлопки и публика уходила.
Йон работал в поте лица, но люди отказывались понимать его музыку. Они уходили и с каждым концертом их было все меньше и меньше. Отчаяние и обида заставили Йона трезво взглянуть на вещи. Им нужно было что-то менять…
© creator (fantlab.ru)
…Завершающий аккорд прокатился по залу и замер. Мгновение стояла полная тишина, потом раздались аплодисменты. Не слишком бурные, но и не презрительно вялые. Зрители честно отрабатывали свой долг перед музыкантами — ведь они, зрители, ходили сюда не аплодировать, а слушать музыку, к тому же сполна оплатив билеты.
Йон аккуратно захлопнул крышку рояля, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Несколько секунд он отдыхал, полностью отключившись от внешнего мира; потом до него донесся шум зала, запоздалые хлопки, стук кресел, обрывки фраз, шарканье ног — публика устремилась к выходу. Йон устало поднялся со стула и отправился переодеваться.
В раздевалке уже сидел дирижер, он же руководитель оркестра, он же концертмейстер, он же последняя инстанция всех споров — Малькольм Кейт.
— Вы сегодня неплохо играли, Орфи, — не оборачиваясь, бросил он.
— Спасибо. — Йон скинул фрак и взялся за пуговицы рубашки.