Лейтенанту Хендерсону было немного не по себе. Конечно, с одной стороны, неплохо остаться с основными силами, когда батальон уходит на передовую. Довольно приятная перемена после четырех месяцев перебросок: передовая, второй эшелон, резерв, отдых. Однако, если человека не посылают на передний край, похоже, что им недовольны. Не думает ли полковник, что он становится трусом? А, наплевать! Не все ли равно, в конце концов?

Офицеры в дивизионном лагере отдыха спали в больших деревянных бараках, разделенных перегородками на маленькие комнатки. В каждой комнатке помещались всего две походные койки и грубо сколоченный столик для бритья и умывания. Хендерсону посчастливилось получить отдельную комнату. Он положил под голову вместо подушки вещевой мешок, лег на постель, завернулся в одеяло и закурил трубку. Это было вечером, в июне восемнадцатого года. Наскоро пообедав, он ушел из столовой – так приятно побыть несколько часов одному. Спускались сумерки, в комнате стало уже почти совсем темно, но он не зажигал огарка свечи, стоявшего на столе, а просто лежал и курил, думая о всякой всячине: о долгих войнах, об убитых товарищах, о тех, кому посчастливилось получить легкое ранение, о своей девушке в Англии. Хендерсон поежился: чертовски глупо думать здесь о девушке – только расстраиваешься. Ну, а что касается домов с красными фонарями или шатанья по скверам с девчонками из кабаре, – нет уж, спасибо. Вернись чистым к любимой девушке.

Грузный человек, громыхая подкованными железом башмаками, неуклюже шагал по узкому коридору, спотыкаясь в темноте и бормоча ругательства. Потом он остановился, и Хендерсон скорее почувствовал, чем услыхал, как он шарит рукой по стене. Наконец послышался стук в деревянную, обитую парусиной дверь.

– Кто там?

– Простите, это вы мистер Хендерсон?

На следующее утро Хенли уехал на передовую. Хендерсону предстояло ждать в дивизионном лагере, пока батальон не придет на отдых. Но даже когда Хендерсон снова присоединился к батальону, он виделся с Хенли очень редко. На передовой, удерживая свой оборонительный сектор, каждая рота действовала почти что самостоятельно, и располагались они довольно далеко друг от друга. Поэтому Хендерсон, занятый другими, более важными делами, почти забыл о Хенли и его парижском приключении.

Затем кто-то сказал ему, что на их участке приказано произвести разведывательный поиск. Хенли вызвался командовать этой операцией. С десятком добровольцев – рядовых и унтер-офицеров – он расположился на переднем крае, чтобы подготовиться к поиску. Хендерсон, которому хотелось узнать, что происходит, за несколько дней до операции, забрел в расположение первой роты. Хенли сидел один в ротном блиндаже и курил. Увидев Хендерсона, он обрадовался.

– Хелло, старина. Сто лет вас не видел. Как у вас дела?

– Спасибо, хорошо. А у вас?

– Превосходно. Хотите выпить?