Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия

Ошо

Преодоление раскола внутри человечества и осознание единства основ восточных и западных религиозных традиций — основная идея бесед Ошо о трактате святого Дионисия «Мистическая теология».

Проводя параллели между Западом и Востоком, Ошо предлагает и свежий взгляд, и ясное понимание, и пути сближения, но самое главное — слова Мастера выводят нас за пределы двойственности, помогая внести свет и гармонию в свой внутренний мир.

В конце каждой беседы Ошо отвечает на вопросы своих слушателей — с любовью, глубоким принятием и большим количеством шуток.

В этих беседах Ошо обращается к трактату святого Дионисия, которого считают автором «Ареопагитика» — мистического учения внутри христианской церкви.

С присущими ему мудростью и глубоким пониманием, а также с юмором и отрезвляющей прямотой, Ошо пытается объединить религиозные течения Востока и Запада. Шаг за шагом комментирует Ошо трактат Дионисия «Мистическая теология», раскрывая заложенный в нем смысл. Он показывает, что Восток и Запад различаются лишь на первый взгляд, что духовное противостоит материальному только при очень поверхностном понимании сути вещей.

Мастер предлагает нам выйти за пределы двойственности и увидеть единство всего сущего — Востока и Запада, души и тела, ума и сердца.

…Половина человечества принимала внутренний мир, но отрицала внешний.

Другая половина человечества принимала материальный мир и отрицала внутренний. Обе они — половины, а никто не скажет, что половина может быть удовлетворена. Вам необходимо быть цельными — богатыми в теле, богатыми в науке, богатыми в медитации, богатыми в сознании Для меня только цельный человек свят…

Ошо.

Глава 1

Это моя молитва

Ты, о Троица, пребывающая за пределами всего сущего, направь нас к вершине мистического откровения, вознеси нас превыше всякого света и мысли, где в прозрачной тьме тайно глаголющей тишины скрыты простые, абсолютные и неизменные божественные истины. Ибо, хоть непроглядна и глубока тьма эта, она вместе с тем и кристально ясна. Незримая и неосязаемая, наполняет она наш незрячий разум дивными образами высшей красоты.

Вот моя молитва. Ты же, возлюбленный Тимофей, искренне погрузившись в мистическое созерцание, откажись от чувств, работы ума — всего, что можно ощутить или узнать, всего сущего и несуществующего. Ибо так ты сможешь невольно прийти в той мере, в которой это возможно, к пониманию цельности того, кто за пределами всего сущего и всего знания. И так чрез неколебимое, полное и чистое отрешение от всего ты вознесешься к тому сиянию божественной тьмы, что за пределами бытия превосходит все и от всего избавлена.

До сих пор человек жил в глубокой шизофрении. Несложно понять причину произошедшего внутри него раскола. На протяжении многих веков ему твердили, что мир не является единым, что он состоит из двух миров: мира материального и мира духовного. Это совершеннейший вздор.

Мир состоит из одной-единственной истины. Конечно, у истины есть два аспекта, но их нельзя отделить друг от друга. Внешний аспект проявляется в материи, а внутренний — в духе, как центр и периферия круга. Это разделение тысячью и одним способом проникло в ум человека. Разделены тело и душа. Разделено низшее и высшее. Разделены грех и добродетель. Разделены Восток и Запад.

Сегодня внутреннее расщепление человека таково, что мы почти чудом еще способны собирать себя из такого великого множества осколков. Вся наша энергия уходит лишь на попытки сохранять целостность, так как мы все время распадаемся на части.

Глава 2

Бог — чревовещатель

Первый вопрос

Я делаю это каждое мгновение… да, даже сейчас. И не в метафорическом, а в самом что ни на есть прямом смысле. Пение и танец для меня означают гораздо больше, чем понимаете под этими словами вы. Ваше понимание очень ограниченно, мое — необъятно. И это не метафора, оно поистине необъятно, безгранично.

На самом деле, как только вы осознаете свою собственную сущность, вы больше не можете заниматься ничем другим — только петь, танцевать и праздновать. До этого момента ваши песни далеки от подлинного пения, ваш смех далек от подлинного смеха. Скорее, это даже полная противоположность.

Однажды Фридриха Ницше спросили: «Почему вы все время смеетесь над такими пустяками, над которыми и смеяться-то не стоит?»