Убийца осторожно опустил свою жертву, потерявшую сознание, на пол кухни, потом натянул на нее противогаз и сняв одну из конфорок, одел на газовую трубу свободный конец длинного гофрированного шланга, ведущего к противогазу. Рукой в резиновой перчатке он повернул вентиль — послышалось зловещее шипенье выходящего газа. Грудь лежащего на полу бедняги несколько раз поднялась на вдохе, он закашлялся, попытался сорвать с себя маску, но вновь потерял сознание. На этот раз навсегда. Взяв несчастного за руку, убийца несколько раз плотно прижал подушечки его пальцев к вентилю газовой плиты, затем снял с него противогаз, уложил в свою сумку и, не спеша, пошел к выходу из квартиры. Уже у самой двери он обернулся, внимательно осмотрелся — не забыл ли чего-нибудь — и, равнодушно усмехнувшись, сказал: "Увы! Бедный Йорик ..."

Доктор Роберт Льюис с удовольствием перечитал последнюю фразу и нехотя поставил точку. Пока он писал этот рассказ, он так сжился с его главным героем — безжалостным и хладнокровным убийцей Александром Эттингером, — что просто не хотел с ним расставаться.

— Надо будет через пару дней начать писать продолжение. — Роберт Льюис радостно расхохотался. У него уже созрел в голове великолепный сюжет для нового рассказа из серии об Александре Эттингере. На этот раз убийство будет совершено с помощью норадреналина. Да, да, самого обыкновенного норадреналина, который в умелых руках _ Эттингера станет смертельным оружием. Надо только придумать, кого он убьет и за что. Впрочем, это уже мелочи, детали. В конце концов читателю не важен мотив убийства: это может быть ревность или месть, деньги или необходимость убрать свидетеля . . . Какая разница! Главное, чтобы сам способ убийства был оригинален и практически нераскрываем. Вот тогда читатель будет восхищаться фантазией автора и станет искать его фамилию в следующем номере журнала. Ведь похождения полюбившегося литературного героя становятся для читателя чем-то вроде необходимой дозы наркотика. Он с нетерпением ждет каждой встречи с любимым персонажем и, получив новый номер журнала, припадает к нему, как путник в пустыне к роднику. С той только разницей, что утолить эту жажду невозможно. Кто в детстве и юности зачитывался приключениями знаменитого сыщика Шерлока Холмса, те знают, что оторваться от этих, слабеньких в литературном отношении, рассказов просто невозможно. Почему? Наверное, никто не сможет дать на это однозначный и, главное, правильный ответ. Это — великая и вечная загадка детектива — его популярность у самых различных, непохожих друг на друга людей.

Доктор Льюис с детства был поклонником детективного жанра, но только в сорок лет решился написать свой первый рассказ. Как это получилось, он и сам не смог бы объяснить. Просто однажды на ночном дежурстве в госпитале, где он работал анестезиологом, Роберт Льюис вспомнил недавнюю нелепую смерть одного пациента уже после успешной операции, перед самой выпиской. Он подумал, что какой-нибудь обладающий медицинскими знаниями преступник вполне мог бы организовать подобным образом убийство, и ни одна судебная экспертиза в мире не усмотрела бы в этой смерти ничего, кроме трагической случайности. Такое, к сожалению, иногда бывает и в самых хороших госпиталях, с самым обученным медицинским персоналом.

А дело было так: Иеремии Уильямсу, сорокашестилетнему бизнесмену из Огайо, после операции на желчном пузыре на ночь поставили капельницу с глюкозой, спазмолитиками и витаминами. Медицинская сестра, убедившись, что капельница функционирует, как ей положено, пошла к себе на пост, а больной спокойно уснул, так как в раствор был добавлен транквилизатор. Из-за случайного дефекта в пластмассе трубка капельницы слегка надорвалась в верхней своей части, там, где она соединялась с иглой, воткнутой в пробку сосуда с раствором глюкозы. Через этот надрыв стал подсасываться воздух, заполнил всю трубку капельницы, а потом столб жидкости из сосуда с глюкозой протолкнул его в вену. Пузырь воздуха с током крови попал в сердце и вызвал его мгновенную остановку из-за воздушной эмболии. Таким образом полный сил, еще не старый человек умер во сне, наверное, даже не успев понять, что умирает. Случай, конечно, нелепый и кошмарный именно этой своей нелепостью, но от подобных случаев никто на застрахован. Даже наказывать за эту смерть было некого. Медсестра ведь не может неотступно находиться при каждом больном, у которого стоит капельница. И проверить каждый сантиметр пластиковой трубки, упакованной в стерильный пакет, тоже невозможно.