Всадник времени

Потиевский Виктор Александрович

Роман известного писателя Виктора Потиевского «Всадник времени» посвящён выдающемуся финляндскому и российскому полководцу и политику — маршалу Финляндии барону Карлу Густаву Эмилю Маннергейму. Дипломат, знающий семь языков, учёный-востоковед, путешественник, полководец с огромным военным опытом и опытом военного разведчика, — он всю жизнь был бесконечно предан своей Финляндии. Жизнь барона Маннергейма — это захватывающий триллер, непрерывный каскад невероятных событий и ситуаций, из которых он всегда выходил с честью. А когда прошло его время, этот замечательный человек — уже будучи президентом родной Финляндии — не стал никому доказывать, что он лучше, а просто отошёл в сторону, уступив место идущим ему на смену.

Роман «Всадник времени» — первое художественное произведение о бароне Густаве Маннергейме, великом человеке и патриоте.

ВСАДНИК

Воскресенье. 19 марта 1893 г. Яркий солнечный день, который маршал Маннергейм помнил всю жизнь.

Все трибуны и ложи Михайловского манежа Инженерного замка в Петербурге переполнены публикой. Весь «бомонд» столицы налицо. Генералитет, дипломаты, офицеры, блестящие и элегантные светские дамы и, конечно, служительницы Терпсихоры. В средней ложе — жена Густава Маннергейма Анастасия со своей тёткой — старой «лошадницей».

Сегодня скачки особой трудности с 14-ю препятствиями на приз в 1670 рублей, пожалованный великими князьями.

Скачку начали одиннадцать всадников. Корнет Маннергейм на гнедой кобыле Лилли, завода князя Васильчикова, рождённой в 1886 году, был четвёртым. Все наездники хорошо прыгали через препятствия. Ошибок почти не было. Однако Лилли, ведомая корнетом Маннергеймом, по резвости и точности прыжков, не совершив ни одной ошибки, не задев ни одного препятствия, триумфально вышла на первое место. Первый приз на огромную по тем временам сумму в 1000 рублей оказался у молодого, ещё неизвестного публике кавалергарда, который отбросил на вторые места лучших наездников столицы России. Это была сенсация. На другой день все столичные, а позднее и московские газеты писали: