Следователю прокуратуры Павлу Пафнутьеву поручили важное государственное дело о мошенничестве в особо крупных размерах. Правда, это дело известного всей стране олигарха Лубовского, который находится в окружении самого Президента. Но Пафнутьева это не смутило, и он взялся за него со свойственной ему педантичностью. Олигарх подготовился заранее — нанятые им люди уже вычистили все десять томов его уголовного дела. Лубовский уверен, что следак ничего не докажет. Он еще не знает, что Пафнутьев всегда находит истину в самых запутанных делах...
Часть первая
Однажды утром Пафнутьев неожиданно поймал себя на том, что старательно, с какой-то нечеловеческой тщательностью протирает хрустальную рюмку. Он рассматривал ее на просвет, тер содой, насухо вытирал полотенцем, потом, заметив, что от полотенца остается ворс, протер рюмку туалетной бумагой, а обнаружив в хрустальной складке какое-то замутнение, убрал его заостренной спичкой и лишь тогда, случайно обернувшись, увидел в дверях Вику. Она стояла, прислонившись плечом к косяку, и с улыбкой наблюдала за его усилиями.
Пафнутьев смутился, поставил рюмку на полочку и закрыл дверцу шкафчика.
— Ну, — сказала Вика.
— Что ну?
— Теперь ты все понимаешь?
Часть вторая
Пафнутьев приехал в Челябинск уже к вечеру. Вышел из поезда, прошел по перрону, привыкая к новому воздуху, к новым запахам. Ему всегда казалось, что люди из одного города в чем-то едины, хранят какую-то общую тайну, у них свое понимание жизни, своя система поступков. И чтобы не оказаться в дураках, нужно не торопиться вступать с ними в контакт, стремиться понравиться или поразить их чем-то особенным. Надо привыкнуть, надо пропитаться их образом жизни, если уж на то пошло, то и запахами. Они не только объединены одной тайной, они в чем-то важном похожи друг на друга — такое ощущение испытывал Пафнутьев, прибывая в новые места.
Вряд ли он смог бы, вряд ли смог бы кто-нибудь другой внятно описать различия, но Пафнутьев остро почувствовал — пассажиры не москвичи, и носильщики не москвичи, и милиционеры, и даже проводники — поезд формировался в Челябинске.
Для начала Пафнутьев прошел в буфет, забившись в угол, выпил чашку плохого кофе. На всех вокзалах мира, наверное, продают такой же. Может быть, в Бразилии другой, может быть, в Колумбии кофе получше, но кто знает, кто знает.
Вряд ли.
С самого начала Пафнутьев решил не появляться в официальных конторах. На всякий случай. Почему-то была уверенность, что стоит ему появиться в местной прокуратуре — через минуту туда позвонит Лубовский и спросит, нет ли каких проблем, трудностей, не может ли он чем помочь. Пафнутьев был прав, уж если Лубовский начинал восхождение на свои коммерческие вершины именно в Челябинске, то наверняка у него остались здесь люди, и не на самых плохих должностях.
