Рассказ публиковался в 1883 году в журналах «Новины» и «Край», издаваемых в Петербурге. Первоначальное название — «Эхо прошлого».
В рассказе, как затем в повести «Ошибка», поднимается тема патриотизма, сохранения традиций польского национально-освободительного движения. По цензурным соображениям, Прус нигде прямо не говорит, что его герой — деятель национально-освободительного движения. Читатель сам догадывался, в каких походах участвовал герой рассказа, почему он столько лет был оторван от родины. Полковник провел в эмиграции полвека. Он вернулся в Польшу к 80-му году, следовательно эмигрировал после польского восстания 1830-1831 годов. Затем он, видимо, участвовал вместе со многими поляками в венгерской революции 1848 года (на это указывает упоминание им имени Кошута). Позднее полковник сражался в Италии, участвуя в борьбе итальянского народа за освобождение от австрийского господства, воссоединение Италии (на это указывает упоминание битвы у деревни Сольферино, 1859 г.), в франко-прусской войне 1870-1871 годов.
ГОЛОСА ПРОШЛОГО
Вернувшись целым и невредимым из похода — пятого в его жизни, — полковник в конце 1871 года ушел в отставку и поселился в Лионе. Ему в ту пору минуло только шестьдесят пять лет, и он был так крепок и бодр, что друзья даже уговаривали его жениться. Но о женитьбе полковник и слышать не хотел. Он говорил, что, хотя еще крепко стоит на ногах, пора ему возвращаться к своим, на родину — до смерти надоела благодетельница Франция. Ну, а пускаться в такую дорогу с бабой — хлопот не оберешься.
Он хотел ехать сразу же, не откладывая, и даже стал искать покупателя на свой домик с садом. Но тем временем в Лион приехали трое земляков полковника, которые были его соратниками начиная с самого первого похода. Разыскать друг друга старым воякам было нетрудно, еще легче — возобновить знакомство. И с этих пор они везде появлялись вчетвером. Сговорившись выпить вместе черного кофе в польском кафе, они, естественно, и обедать шли вместе в какой-нибудь ресторан. После обеда каждый волен был отправляться, куда хочет, но с условием, что вечерком придет играть в вист. А так как тот или иной из них, случалось, запаздывал, то для порядка старики «надзирали» друг за другом — вот и получалось, что они целый день не расставались, ходили вместе, иногда парами, иногда гуськом, а чаще всего — все четверо в ряд.
Дни их проходили главным образом в беседах о былых походах и текущей политике. За первый год старики успели выяснить все ошибки Кошута, Макмагона, Базена
[1]
и некоторых полководцев, которые им предшествовали. В следующем году они разработали планы кампаний, да так удачно, что, если бы планы эти были осуществлены, мир принял бы совсем иной вид.
На третий год умер один из четырех товарищей. Остальные оплакивали его как брата, но уже через месяц после его похорон пришли к заключению, что в политике покойник разбирался очень плохо: ибо Бисмарк, хоть и немец, — человек гениальный и может еще в будущем оказаться полезен.
Минул еще год, умер еще один из них, совершенно неожиданно для двух оставшихся в живых. Полковник от огорчения даже слег; и с этих пор он играл с последним своим товарищем уже не в вист, а только в марьяж. Они теперь меньше разговаривали, зато больше времени уделяли чтению газет. И, после зрелых размышлений, сопоставив то, что писали английские газеты, с тем, что время от времени появлялось в немецких, пришли к выводу, что Бисмарк вовсе не так уж плох, как это кажется, просто ему приходится соблюдать осторожность.