На большой перемене я забилась в самый дальний угол школьной столовой, чтобы прочесть письмо от родителей. Лучше бы мне было, конечно, уйти в свою комнату и дверь запереть, тогда бы на меня не обрушилось все, что случилось в тот день после обеда. Меня не нашли бы мои подруги, и жила бы я себе и дальше тихой, спокойной, ничем не примечательной жизнью нормальной, обычной шотландской школьницы двадцать первого века. Если бы! Как бы не так! Уселась же я сдуру в столовую нашего женского колледжа Св. Павла, где вечно слоняется толпа таких же, как я, — ну, и началось! Никогда, даже в самом бредовом сне не могла бы я увидеть того, что случилось со мной дальше. Никому такого не выдумать!

Письмо пришло уже дня три назад, а я так и не собралась его прочесть. Все тянула. Впрочем, от моих родителей приходили письма примерно одного и того же содержания. Уж начинались-то точно один в один: «Элли, детка, ты не поверишь, что нам с папой довелось пережить…» И дальше одни и те же песни: отчего, почему, зачем они запихнули меня в этот интернат и все такое.

Я отложила листки в сторону и стала ковырять вилкой картофельное пюре. Хоть кормят хорошо в этом колледже, и то спасибо, даже свеклу отменно готовят. Я проглотила пару вилок пюре и снова взялась за письмо. В это время кто-то с грохотом рухнул на стул рядом со мной. От страха я едва не подавилась.

— Нам нужно новое кодовое слово! — Камилла тряхнула своей белокурой гривой.

Стул жалобно скрипнул под ней. Не сказать, что Камилла была так уж толста — статью и габаритами она скорее напоминала Бриенну Тарт.

[1]

Я тут же сбежала и уселась в школьном дворе на скамейку, прямо на холодном ветру. Я притворилась, будто читаю письмо, а на самом деле задыхалась от стыда. Ну надо же! Весь колледж, а вместе с ними и мистер Скотт… Пришлось читать письмо дальше, надо же было как-то отвлечься.

— Привет, Элли!

Как из-под земли рядом со мной возник Джордж. Ну слава богу! Именно на это я и рассчитывала, когда «пряталась» в этом углу сада.

Джордж учился в соседнем колледже Св. Варнавы и время от времени через дырку в заборе залезал на нашу территорию навестить меня. Раза два-три в неделю и каждые выходные. Ему было всего одиннадцать, почти на шесть лет меня младше, тоже интернатский, уже четыре года. В первый раз мы встретились, когда я только пару недель как оказалась в колледже Св. Павла и пряталась в кустах, чтобы в уединении поплакать по поводу очередной отписки моих родителей. Одна я оставалась недолго. Скоро ко мне присоединился маленький рыженький парнишка в заляпанных очках и с заплаканным лицом. Не говоря ни слова — когда двое так всхлипывают, все равно ничего не разобрать, что они там бормочут, — мы разделили пачку бумажных салфеток и остатки моего кекса. Так началась наша дружба. Джордж стал мне младшим братом, которого у меня никогда не было и не могло быть. Он немного напоминал цыпленка Цыпу из диснеевского мультфильма. Такой милый, такой трогательный.

— Как дела? — спросил Джордж, вглядываясь в мое лицо.

— Приветствую вас, почтенные гости, и благодарю, что оставили свои золотые наверху у входа! Мое имя Френсис Пул, мое призвание — поэзия, я буду вашим провожатым в мой мир, в те времена, когда мы, поэты, в пабах и кабаках читали друг другу наши творения для тех, кто способен оценить уникальную красоту шотландского языка. Леди и джентльмены, соблаговолите следовать за мной во глубину земли, в эпоху приключений и страстей человеческих, эпоху поэзии и разбитых сердец. В эпоху, когда один лишь взгляд дамы возносил нас, поэтов, в высшие сферы, когда носовой платок возлюбленной вдохновлял, а ее пренебрежение заставляло свести счеты с жизнью. Как знать, быть может, мне, поэту Френсису Пулу, позволено будет сегодня надеяться на снисходительное расположение одной из пришедших красавиц…

Публика захихикала. Все, кроме меня, Эммы и Камиллы. Нас-то как раз мутило. Элегантный молодой человек в костюме восемнадцатого века, с треуголкой на голове, произнося последнюю фразу, пристально взглянул в глаза Валери. И его заостренная бородка слегка дрогнула, когда он улыбнулся француженке. Валери улыбнулась ему в ответ, ее явно заинтересовало внимание первой же особи мужского пола моложе тридцати лет и еще вполне привлекательной.

— О господи, вот ведь мыльная опера, — пробормотала Камилла, используя наше кодовое обозначение для смертной скучищи.

Боюсь, она права. Долгая будет прогулочка под землей. И как назло именно сегодня, после долгих недель затяжных дождей и ветров, выдался солнечный день, настоящий золотой октябрь. Лучше бы мы поехали в Портобелло-Бич. Так нет же, пришлось тащиться в Тупик Мэри Кинг. Тупиками в Эдинбурге зовутся перестроенные улицы, которые когда-то примыкали к центральной улице, известной как Хай-стрит, или Королевская Миля. У каждого тупика свое имя, по большей части по названию ремесленных гильдий, располагавшихся на этих улицах. Так появились Мясной рынок, Тупик адвокатов, Переулок поэтов. Или их называли именами богатых и влиятельных горожан, как, например, дама Мэри Кинг.

Тупик Мэри Кинг не просто переулок — это знаменитый эдинбургский «город под городом». Здесь под землей располагаются два уровня перепутанных проходов, улочек и бесчисленное количество разных помещений. Этот квартал когда-то просто замуровали, чтобы уберечь город от распространения чумы и другой заразы. А наверху на этом самом месте возвели ратушу. Так исчез под землей целый квартал семнадцатого века с весьма мрачной репутацией, и несколько веков к нему не было никакого доступа.

— Этот Френсис, случайно, не всучил тебе свой номер телефона? — поинтересовалась Эмма у Валери, облизывая рожок с малиновой страчателлой.

— На самом деле он зваться Даниэль, — отвечала француженка. — Тебе надо? — Валери протянула Эмме записку с телефоном.

— Да ладно, — опешила Эмма. — Он на тебя запал. Нас он и не заметил. — Она подмигнула нам с Камиллой: — И хорошо, иначе я не смогла бы ответить Калламу.

Мы сидели на скамейке в верхней части Принсес-стрит-гарденс. Подземелья — сущий холодильник, а здесь, наверху, было тепло, солнечно, и мороженое пришлось кстати.

— Ну, нет так нет. — Валери смяла бумажку и выбросила ее в урну.

— Эллисон! Элли! Господи, жива ли она? — произнес со слезами голос Эммы.

— Надо позвать врача! — отвечал столь же тревожный голос Камиллы.

— Пустить меня! — прозвучало заявление французской козы.

Как бишь ее там? Забыла! Не могу вспомнить, и все! Чушь какая-то! Я попыталась открыть глаза — и не смогла. Мелькнули только неровный булыжник, характерный уличный водосток, замурованное окно и сгущающаяся темнота. Это был один из тупиков. Может быть, Тупик Мэри Кинг. Но мы ведь отсюда только недавно ушли.

Хлоп, хлоп, хлоп. Я открыла глаза и резко поднялась.

Дружелюбный пожилой джентльмен с собакой проводил меня до самого колледжа и дождался, когда за мной закроется дверь. На прощание я помахала ему из окна, и они с собакой удалились. На уроки я больше не пошла, мне надо было сперва переварить все, что я сегодня пережила. Если такое вообще могло произойти.

Меня ждали в интернате только к семи. Пока же я отправилась прямиком к себе в комнату. Шрамы на ноге покалывало, но боль утихла. Хорошо, что у меня отдельная комната. Можно улечься на кровать прямо в ботинках, никто не увидит. Можно разбросать одежду, особенно носки, по комнате.

Первым делом я стянула чулки и швырнула их на пол. И пусть эта дура Валери насмехается над моим жилищем. Плевать на Валери. Не до нее сейчас.

Эльфы! Они существуют! Мы считаем, что они крошечные крылатые феи со стрекозьими крылышками, порхают с цветка на цветок. А они вот какие… Хороши собой, это точно, не отнимешь — но до чего же неприятные в общении! Они немерено сильны, умеют читать мысли и рычать по-звериному. По крайней мере, таковы способности этого эльфа, с которым мне довелось сегодня познакомиться. Все ли они такие? Все ли они так надменны и заносчивы? А летать они умеют? Конечно, я представляла их совсем другими.

А если есть эльфы — может, существуют и тролли? Французские, например? Эта коза Валери точно их родня! А «Сумерки»? А вампиры? Может, Стефани Майер нашла дневники Беллы С. и облекла их в форму романа? Точно! А Германн Мелвилл встречал настоящего Моби Дика! А при чем тогда гигантская рептилия у меня за окном? Неужели и динозавры еще не вымерли? Или я просто сошла с ума? Весьма вероятно! Любого нормального человека, если он станет утверждать, что знаком с эльфами, упекут в сумасшедший дом.

Как же это так получилось, что я потащилась в сырые мрачные подземелья за подозрительным типом, который нагло пролез ко мне в комнату?! Я не могла, как мои подруги, похвастаться ни бирюзовыми глазами, ни потрясающей фигурой. А его спортивный кар в стиле «авто Джеймса Бонда» оказался древним и, очевидно, пережил не один ремонт. Правда, салон был отполирован до блеска. Но расцвет карьеры этой машины пришелся годы на 1960-е.

Финн повернул в сторону квартала Мюррейфилд. Зачем нам в самый аристократический квартал города, где обитает эдинбургский бомонд? Мы остановились перед строением, типичным для этого района: это была вилла девятнадцатого века, из светло-серого песчаника, с аккуратным палисадником и гаражом на два автомобиля.

Снаружи выглядело солидно. Внутри царила ветхость. В доме семейки Аддамс и то меньше паутины. Самое место для почитателей Тупика Мэри Кинг.

— Это музей? — спросила я, смахивая паутину с одежды.

Лестница в конце коридора вела на второй этаж.

Спустя несколько минут Финн припарковал машину у тротуара в верхней части Принсес-стрит-гарденс. По дороге он заставил меня еще раз в деталях изложить события того дня, когда мы с подругами пошли на экскурсию в подземелья, — что я трогала, как это случилось и почему. Но как только мы спустились под землю и пошли по коридорам, он не произнес больше ни слова и не ответил ни на один из моих вопросов.

Фонарь ярко освещал дорогу голубоватым светом, как прожектор на стадионе. С таким освещением мне было не так противно и жутко спускаться под землю, хотя под ногами то и дело сновали крысы. Наконец мы добрались до помещения, заставленного старинной мебелью. Постер Бейонсе в натуральную величину возник на стене, и зеркало на другой стене выдало копию поп-королевы. В комнате нас с нетерпением ожидал второй эльф. Когда мы вошли, он вскочил со старинного кресла, напоминавшего трон:

— Что же вы так долго!

И он повел нас дальше. Видимо, среди эльфов принято так пренебрежительно общаться. Хоть бы поздоровался. Куда там! На меня даже не взглянул, как будто меня нет. Финн промолчал. Заикнись он, сколько ему пришлось за мной бегать, ему бы влетело еще хуже. Я бы тогда просто повернулась и убралась отсюда. Но Финн не сказал ни слова. Он только подтолкнул меня в спину, и я последовала за его напарником. А рука у него оказалась совсем не такая теплая, как, например, у мистера Аберкромби, когда физрук помогал нам выполнять упражнения на уроке. У Финна рука была не холодная и не горячая, но человеческого тепла от нее не исходило совсем. Странное было ощущение. Я обрадовалась, когда он убрал руку с моего плеча.

Между тем мы вошли в другое помещение.

Мы проскользнули мимо туристов к другому выходу. И оказались на Хай-стрит. Где-то дудела волынка, моросил дождь, дул холодный ветер. Туристы разбрелись по кафе и ресторанам. Улица почти опустела.

Финн молчал. Я тоже. И все думала о погибшей несчастной твари в подземелье. Меня мутило. Я не смогла закрыть Врата. Теперь я была уже не важна. И не нужна. От меня одни неприятности. Я опасна. И с точки зрения Иена, от меня следует избавиться… Это он так шутил? Да какое там! У Иена чувство юмора как у висельника.

— Ты можешь мне сказать, что случилось с крысой?

— Не знаю.

Он почему-то совсем не намокал под дождем, зато с меня уже текло, и мокрые повисшие патлы падали на глаза.

— Ну, как это было?

Валери, разумеется, набросилась на меня с вопросами, прежде чем Эмма и Камилла успели открыть рот.

Финн высадил меня у ворот колледжа и заставил пообещать, что ни одна живая душа не узнает, где я была и что узнала. И тут же укатил — ни тебе «Пока!», ни «Будь здорова!», ничего. Ни взгляда, ни вздоха. Отлично! Увижу ли я его еще? Нужно ли мне ждать сюрпризов и бояться Иена и эльфов? Век бы их не видать!

Мое появление за ужином было воспринято как сенсация, как будто капитан Джек Воробей посетил детскую больницу, только что журналистов с камерами не было. Меня засыпали вопросами. Но это было ничто по сравнению с допросом, который мне учинили мои подруги на другой день.

Эмма и Камилла, увидев, что я опоздала на ужин, справедливо решили, что Финн опять забирал меня из колледжа. Без мобильного меня было не найти, а «Фейсбука» я избегала. И они на меня обиделись. И все же любопытство пересилило. Но особенно меня достала Валери. Она повисла на мне как каторжная цепь и приставала с бесконечными расспросами: