Игорь Андреевич Маликов любил Питер. Правда, бывать на невских берегах в последнее время ему приходилось не часто и все больше по делу, так что на «погулять» времени не хватало совсем. «Гулял» он в Москве, «гулял» и в Америке, и в Европе, в родном же городе — никак не удавалось.

А отдохнуть Маликову в Петербурге было где и с кем. В Ленинграде он родился, окончил школу, потом — Политехнический институт, несколько лет работал, на Металлическом заводе, имел массу друзей, с которыми и сейчас с радостью встретился бы, вспомнил бы молодость, благо парнем он слыл компанейским: ему было что вспомнить из студенческой своей, полной быстрых романов, безудержных пьянок в общаге и прочих безобидных легких приключений ленинградской жизни.

Вторая жизнь, та, которой он жил сейчас, после того как переехал в столицу, была не менее насыщенной событиями, но уже далеко не такой безалаберной и разудалой. Совсем даже не безалаберная жизнь. Хотя то, что он мог теперь себе позволить во время краткосрочных каникул где-нибудь на Крите или во Флориде, раньше даже в голову не могло прийти Игорю Маликову — общительному, симпатичному студенту, не блиставшему в учебе, но настолько обаятельному, что многие преподаватели, выставлявшие ему на экзаменах «удовлетворительно», почему-то иной раз приводили его в пример другим, более способным и сообразительным студентам.

«Вот, Маликов, — говорили они. — Не гений. Совсем не гений. Но упорство, трудолюбие — это у него есть, ничего не скажешь. А это очень важно. Не менее важно, чем наличие таланта. Поучились бы все у него! Почему человек может в срок сдавать курсовые, а вы — нет? Почему он все делает аккуратно, чисто, почему у него всегда конспекты всех лекций? А? Мил человек, на одном таланте далеко не уедешь! Работать надо. Поучитесь у своего товарища».

Однако преподаватели недооценивали Маликова. Он еще в школе понял, что хорошо учиться — это очень просто: школьная программа, равно как и институтская, на самом деле — примитив. И для того, чтобы не вылететь за борт, не скатиться до двоек и пересдач сессий, нужно всего-навсего регулярно заглядывать в учебник, а еще лучше — писать конспекты на лекциях.

— Ну ни хрена себе! — Максимов вытряхнул из пачки папиросу, привычно дунул в мундштук, сдавил его пальцами в двух плоскостях и сунул в рот. — Нет, ты видел?

— Что? — Карпов повернул голову, оторвавшись от экрана монитора, руки же его остались лежать на клавиатуре компьютера.

— Да прервись ты, в натуре! Как автомат работаешь.

— Так прет, Николаич! Надо, пока прет, фиксировать.

— Эх, писатель, мать твою! Ты посмотри лучше — что на свете-то творится. Вот тебе и новый сюжет.