В кабинете, со вкусом отделанном ореховым деревом, было столько элегантного достоинства, что повышать здесь голос казалось кощунством. Но гнев Антона Луиса Феррейра Скотта-Ли был вполне оправдан. Его раздраженный голос гремел, сотрясая все пространство.

— Мне придется подать в отставку, — наконец объявил он.

Этим он поверг свою мать и дядю в смятение и ужас.

Его матери было около пятидесяти, и для вдовы она была слишком красива и молода. Она вышла замуж в девятнадцать лет, и молодость не помешала ей скрыть правду, которая стала известна только сейчас.

— Но,

теи querido

[1]

… —

она первая оправилась от шока и заговорила с дрожью в голосе, — ты же не можешь уйти в отставку!

 Антон увидел незнакомца, когда тот пересекал гостиничный холл, и мгновенно остановился. Так случалось уже не раз, с тех пор как Антон узнал, что у него есть братья. Стоило ему заметить мужчину с темной шевелюрой или найти некую схожесть в лице, как, повинуясь внезапному удару в груди, он останавливался как вкопанный.

— Антон?..

Вопрос Кинселлы немедленно вернул его в реальность. Незнакомец исчез из виду, скрывшись в одном из баров отеля, и вместе с этим ослабло и неодолимое желание Антона подойти к нему и напрямую спросить, не был ли его отец богатым бразильским игроком в поло, который оставил по ребенку чуть ли не в каждой стране?

Антон, его новая секретарша Кинселла, которая совсем недавно получила повышение, и два его заместителя, немного помятых на вид, направились к лифтам. Хотя Кинселла и была бледна от долгого перелета, но все равно выглядела энергичной и свежей, впрочем, как и всегда. Антон бросил на нее взгляд, и Кинселла одарила его улыбкой, которая означала: я доступна, если ты захочешь меня.

Голубоглазая блондинка с фигурой, которая могла разжечь пламя страсти в любом мужчине. В том, что она находилась рядом, была своя польза. На нее было приятно посмотреть, да и профессиональные навыки не вызывали вопросов. А вот как насчет секса с боссом?