Подвиг разведчика

Рощин Валерий

Майор Яровой — человек войны. Во главе небольшой группы он совершает разведывательный рейд в горной Чечне. Задача — отследить передвижение бандгруппы, разгадать планы боевиков, всю информацию передать по рации военным аналитикам. И по возможности… выжить. Группа майора Ярового выполняет задание и возвращается к своим. Казалось, все опасности позади, но майора ждут новые испытания, пожалуй, покруче, чем во враждебных горных ущельях…

История о мужской дружбе, об одной из секретных операций российской контрразведки в Чечне, и, конечно же, о любви. Немалую часть в романе занимает сюжетная линия о поединке двух гениальных стратегов войны.

Авторское название романа "Танго кровавых ночей".

Пролог

/Май 2005 г./

Ветреным весенним днем вдоль Обводного Канала, рассекающего Петербург с востока на запад, неспешно прогуливалась красивая пара — стройная сероглазая девушка лет двадцати пяти и немного худощавый, но хорошо одетый, уверенный в себе мужчина с овальным шрамом на щеке. Мужчина выглядел старше своей спутницы года на три-четыре и, чуть прищуриваясь, часто посматривал на привлекательную особу, изредка заговаривая или задавая вопросы. Но та отчего-то была печальна, задумчива, молчалива, а ежели решалась отвечать, то делала это невпопад, да с неохотою.

— Пасмурно сегодня, а все же пахнет летом, — сызнова подал голос Антон Князев.

Эвелина Петровская кивнула, глянула на проносившиеся над головою облака, на колыхавшиеся холодным ветром верхушки деревьев с молодою листвой и опять погрузилась в свои мысли. Второй час Антон пытался всячески растормошить, разговорить прелестную барышню, ставшую на днях его женой, да настроение той все одно оставалось подавленным. Они медленно прошли по пустынной набережной от самой Екатерингорки, соединявшейся где-то за Рижским проспектом с Большой Невой. Иногда накрапывал мелкий дождь, и тогда порывы холодного воздуха становились особенно неприятными. Низко висящее над горизонтом солнце, почти не показывалось, а в те редкие минуты, когда бледно-оранжевые лучи все ж пробивались сквозь рваные тучи, то не согревали Петербурга, а лишь косо освещали купола его величественных соборов.

Князев осторожно взял Эвелину под руку, а та, не разбирая дороги, не замечая лужиц, мерно вышагивала, стуча по асфальту высокими каблучками элегантных туфелек и продолжая думать о чем-то далеком. Молодого человека неимоверно раздражала ее апатия, ее равнодушие к происходящему вокруг. Причину сей отрешенности он знал, но, исправив многое, большего изменить был не в силах, и надеялся лишь на всемогущее время, способное излечить кого угодно. Майор Константин Яровой погиб близ российско-грузинской границы около пяти месяцев назад. Похоже, девушка до сих пор не пришла в себя от страшной потери — слишком уж сильной была их взаимная страсть с Константином, чтобы скоро стереть память о нем, забыть его образ, вычеркнуть все, что меж ними было…

Часть первая

«Годен к нестроевой»

Июнь — декабрь 2004 г

Глава первая

Горная Чечня

Действие почти всех книг Валерия Рощина происходит в ЧечнеНа дворе палило молодое летнее солнце и пахло отцветавшими кизиловыми рощами. Настроение бойцов командированной группы стремительно менялось — с каждым днем приближалась заветная дата отъезда в родной Петербург. Извечные проблемы командира элитного Отряда специального назначения «Шторм», снова занятого вопросом: кем заменить уставших, честно отработавших положенный срок сотрудников? — сами по себе отходили на второй план, и народ понемногу паковал свой скудный багаж, готовясь к возвращению в родные пенаты.

Обедали в небольшом флигеле хозяйственного Управления, расположенного здесь же, на ухоженной территории Комплекса правительственных зданий, охраной которого и занимались из месяца в месяц. Столовая для военного люда была чистенькой, уютной, с добротной современной отделкой. Да и качество предлагаемой пищи никогда не вызывало у спецназовцев недовольства. Охрана Комплекса давно стала обыденным занятием для многих подразделений Минюста, сменявших друг друга на Северном Кавказе. Служба проистекала спокойно, но иногда все ж случались неприятные инциденты: то грузовик, доверху напичканный взрывчаткой, протаранит усиленный шлагбаум, то из проносящейся мимо легковушки полоснут очередью по бойцам или окнам шикарных зданий. Посему даже за обедом сотрудники «Шторма» не забывали о затаившемся за периметром территории неприятеле…

За квадратным столиком сидели трое. Подполковник и моложавый капитан были обыкновенны. Третьего офицера отличали недельная щетина на правильном славянском лице, широкие плечи, длинные музыкальные пальцы, да черная родинка с полгорошины на левой щеке.

— Евгеньевич, слышал, вы вчера баньку организовали? — обратился к мужчине с родинкой подполковник — местный комендант.

Глава вторая

Чечня

Санкт-Петербург

— Не вы ли сослуживцы капитана Ярового? — выпорхнув из дверей госпиталя, негромко поинтересовалась миловидная девушка в белом халате.

— Да… Мы, — в разнобой закивали офицер со старшиной.

Старшина сразу признал в ней ту, что выносила с поля боя искалеченного командира. Барышня подошла ближе, вздохнула; согнутым пальчиком провела по нижнему веку, словно смахивала невидимую слезинку и призналась:

Глава третья

/Горная Чечня/

По извилистой горной дороге к глухому чеченскому селу Кири-Аул, подъезжал «уазик» с широченными, как у «джипа» колесами. В ноябрьскую распутицу, когда не столь жаркое солнце за короткий день уже не успевало иссушить ночных осадков, не стоило и пытаться на другом транспорте одолеть здешнюю грязь. Правда, немногочисленные местные жители, еще населявшие вымиравшие селения, издавна использовали для поездок в соседние села мулов да лошадей. Но сии путешествия были мало комфортны, весьма утомительны и отнимали массу времени, а начальнику разведки Вооруженных сил Ичкерии бригадному генералу Хункар-Паше Ходжаеву требовалось как можно быстрее добраться до этого позабытого Аллахом аула.

Всегда общительный и жизнерадостный по натуре сорокалетний чеченец с крупноватыми чертами гладкого лица сегодня пребывал в угрюмом, невеселом расположении духа. Он вез с собой четверых пассажиров, тесным дружным рядком восседавших на заднем сиденье русского военного внедорожника. Три часа назад его вызвал к себе Главнокомандующий и с глазу на глаз приказал доставить в село Кири-Аул очень важного человека по прозвищу Ибрахим. Хорошо вооруженная личная охрана Ибрахима в количестве тридцати человек успела обосноваться в отдаленном селе двумя днями ранее. И сейчас этот известный в высших кругах Ичкерии симпатичный молодой аджарец сидел позади водителя, молча созерцал величественные горные пейзажи и поглаживал огромную собаку, смиренно положившую голову на его колени.

Да, число охранников Ибрахима было внушительным. Пожалуй, так же тщательно оберегали жизнь только двоих соплеменников Хункар-Паши — Главкома и Начальника Главного штаба. Даже отряд телохранителей самого Ходжаева не насчитывал стольких людей. Вот и сегодня, помимо водителя, на задних откидных сиденьях покачивались на дорожных ухабах всего лишь два вооруженных муджахеда в бронежилетах.

Но не об этом в данную минуту думал озадаченный и слегка расстроенный начальник разведки. В селе надлежало оставить одного высокопоставленного аджарца, а трех остальных его попутчиков…

Глава четвертая

/Санкт-Петербург/

— Вот уж и декабрь перевалил свой экватор. Не заметим, как и он склонится к закату, попрощается… — на распев проговорил пожилой сосед по палате, глядя на унылый пейзаж за окном.

Сосед был гораздо старше Ярового не только по возрасту, но и по званию. На одной из скоростных загородных автомагистралей генерал-лейтенанта ФСБ угораздило попасть на служебном автомобиле в аварию. Машину закрутило на обледеневшей трассе и, перевернув, выбросило на обочину. Молодой водитель почти не пострадал, а высокопоставленный пассажир помимо перелома левой ключицы, заполучил и сильнейшее сотрясение мозга.

Лысеющий, пятидесятилетний генерал оставлял весьма приятное впечатление

— наотрез отказывался селиться в одноместных лоюксовых апартаментах, уповая на тамошнюю скуку; в общении был предельно прост; моралями не докучал, лишь однажды с укоризненной иронией поддев молодого майора по поводу многодневной щетины на лице. Человеком Сергей Николаевич Серебряков слыл довольно мягким, предпочитавшим в руководстве одной из ответственных структур ФСБ строить отношения с подчиненными на основе доверия и уважения личности. Потому, видать и к Константину — кавалеру многих боевых орденов, относился с доброй обходительностью. Когда к нему заглядывала здешняя всеобщая любимица — красавица и умница Эвелина, генерал понимающе улыбался, сгребал с прикроватной тумбочки три сотовых телефона и куда-то удалялся, шутливо объясняя, что пора, дескать, заняться делом — провести «селекторное совещание».

Глава пятая

/Санкт-Петербург/

Внешность Антона Князева за прошедшие одиннадцать с половиной лет с момента окончания школы заметно изменилась. В те времена неказистый, тощий, немного сгорбленный и в целом неброский юноша весьма отличался от сверстников, повально увлекавшихся футболом, хоккеем или силовыми единоборствами. Теперь же он возмужал, фигура окрепла, выпрямилась; черты лица утеряли угловатость и приобрели приятную мягкость. Оставалась едва приметная худоба, но вкупе со стильной дорогой одеждой, обувью и всяческими мелочами вроде золотых часов, галстучной заколки с бриллиантом, модного сотового телефона это не бросалось в глаза, напротив — вид молодого человека производил впечатление блестящей незаурядности.

Князев и в самом деле окончил один из престижных московских вузов, в чем, следует признать, ничего удивительного не было. Ведь еще с детства он радовал близких родственников множеством необычных талантов, общая суть которых сводилась к умению тонко проанализировать сложившуюся ситуацию и точно спрогнозировать грядущие последствия. Даже все его увлечения, так или иначе, были связаны с теорией вероятности: шахматы, преферанс, спортивный бридж, тотализатор…

Шахматы неслучайно стояли в том списке первыми. Старинной игрой одаренный молодой человек бредил и не мыслил без нее жизни. Будучи еще учеником восьмого класса, ему довелось участвовать в первенстве СССР среди юношей, и тогда он добился самого большого в спортивной карьере успеха — дошел до финала. В последнем, труднейшем поединке, по регламенту состоящем минимум из девяти партий, Антону пришлось сесть за доску с каким-то невзрачным пареньком кавказской национальности. На кону, помимо чемпионства, стояло и звание «мастера»…

Паренек — то ли дагестанец, то ли черкес, то ли абхазец играл здорово, играл так, что временами талантливый Князев приходил в отчаяние. Однако ж, сумев предельно напрячь недюжинные навыки и способности, он все же одолел его с перевесом в одну партию и, получая золотую медаль, не скрывал удовлетворения. А, увидев катившуюся слезу по щеке недавнего соперника, радовался по праву заслуженным титулу и званью еще сильнее. После награждения чемпион СССР отыскал этого паренька по имени Рустам, чтобы пожать руку, поблагодарить за хорошую игру, поздравить… На самом же деле просто возжелал еще разок насладиться его унижением.