После плотского прославления на земле Владыки Христа Бога нашего повсюду стали известными, как весьма удивительное дело, подвиги святых Христовых мучеников; ибо в них проявилась сила Спасителева; для всех было изумительным высказанное святыми мужественное сопротивление мучителям своим и непобедимое терпение. К числу таковых мучеников принадлежали и сии, родившиеся в древнем Риме от одного отца и матери и воспитанные в правилах христианского благочестия, — братья по плоти — святые страстотерпцы Косма и Дамиан, о которых предстоит наше слово.

Научившись врачебному искусству, сии святые братья успешно исцеляли всякие болезни, и им содействовала во всем благодать Самого Бога. На каких бы больных людей или скотов ни возлагали они свои руки, те немедленно становились совершенно здоровыми. Сии искусные целители ни от кого не брали вознаграждения за исцеления, за что и были прозваны «безмездными врачами». Только одной самой драгоценной награды требовали они от исцеляемых, — веры во Христа. И действительно не только в самом Риме, но и в окрестных городах и селениях, которые они обходили с целью исцеления недужных, они многих обращали ко Христу. Помимо благодати исцеления, они благодетельствовали людям и щедрым подаянием. У них было большое, собранное предками и перешедшее к ним от родителей имущество, которое они продавали, раздавали нищим и нуждающимся; они питали алчущих, одевали нагих; одним словом, они оказывали милосердие всем бедным и неимущим. Когда они исцеляли больных, то обычно они говорили им так:

— Мы только возлагаем на вас руки, и ничего не можем сделать нашею собственною силою, всё же совершает всемогущая сила Единого истинного Бога и Господа Иисуса Христа; если вы уверуете в Него и не усомнитесь, то немедленно сделаетесь здоровыми.

И действительно те, веруя, получали выздоровление.

Таким образом ежедневно многие, отвращаясь от идолопоклоннического нечестия, присоединялись ко Христу.

Преподобный Петр родился и был воспитан в Константинополе. Он происходил от славных и богатых родителей. Отец его, по имени Константин, — был саном патриций [

1

] и занимал должность полководца. С юности усердно занимаясь науками, сей Петр в особенности хорошо изучил философию, а также изучил и все светские науки. Достигнувши затем мужеского возраста, он вступил в брак и, после кончины своего отца, — унаследовал почетный его патрицианский сан. Он был назначен патрицием в царствование благочестивой царицы Ирины и сына ее Константина [

2

]. Когда же на императорский престол вступил Никифор [

3

] и у греков началась война с болгарами, тогда Петр был назначен императором главным начальником над всеми полками и отправился с воинами против болгар. Во время происходившей затем великой войны сначала греки победили болгар, а затем, — по божественному попущению, болгары, оправившись от понесенного поражения, жестоко разбили греков и умертвили самого императора их Никифора.

В это самое время был захвачен болгарами и блаженный Петр с пятьюдесятью греческими князьями и, приговоренный к мучениям и смерти, содержался в темнице. И вот когда он усердно молился Богу о своем избавлении, среди ночи явился ему святой Иоанн Богослов [

4

], возлежавший на персях Христовых, освободил его из заключения и привел его в Рим. С того времени Петр посвятил всего себя на служение Богу; убедившись в ничтожестве всего земного, удалился в Олимпийскую гору [

5

]; приняв здесь ангельский образ, он подвизался вместе с Иоанникием Великим [

6

], преуспевая во всякой добродетели.

Проживши здесь тридцать четыре года, Петр, после того как уже умерла его супруга и сын, прибыл в Константинополь. Здесь он прежде всего некоторое время прожил при устроенной им церкви, именовавшейся Евандрийской. Затем, удалившись в уединенное безмолвное место, устроил себе здесь небольшую келлию, в которой и прожил восемь лет, нося на теле колючую власяницу и во все годы постнической жизни не обувая ног. Он страшно истощил себя постом, бдением и прочими иноческими подвигами.

Подвизаясь так добродетельно и богоугодно, преподобный Петр почил о Господе и был сопричтен к лику преподобных, прославляющих Отца и Сына и Святого Духа во веки. Аминь. [

В царствование императора Антонина [

1

], когда повсюду было поднято гонение на христиан, в Сардинии [

2

] проживал некий муж, придерживавшийся идолопоклоннического нечестия, по имени Гилас. У него был единственный сын, тринадцатилетний отрок, по имени Потит. Потит был вразумлен премудростью Бога, — совершающего Себе хвалу

«из уст младенцев»

(Пс.8:3), — и просвещен благодатью Святого Духа настолько, что познал Творца своего и Ему Одному приносил свои молитвы и поклонения, бездушных же идолов гнушался. Умея читать книги, Потит нашел христианские божественные Писания и прочитавши их, исполнился духовной премудрости и разума. Удалившись тайно от отца к христианам, он принял святое крещение и отвращался от мерзостных идольских жертвоприношений. Гилас, отец Потита, заметив, что сын его не воздавал поклонения идолам, весьма опечалился и начал с нежностью увещевать его вместе с ним принести жертву богам.

— Отче, — отвечал Гиласу на сии увещания святой отрок, — ты говоришь мне не добрые речи, приказывая принести жертву бесам! Если ты любишь меня, твоего сына, действительно отечески, то и советуй мне то, что спасает, а не губит душу. Я желаю, дабы и ты, познавши истину, отвратился от скверного заблуждения и стал служить Единому на небесах живущему и всё содержащему Богу, — Творцу всей твари!

Отец, разгневавшись, заключил его в отдельную комнату и отдал приказание, дабы никто из домашних не осмеливался давать отроку ни хлеба, ни воды.

— Посмотрим, — пригрозил он, — подаст ли тебе пищу и питие Бог твой, Которого ты почитаешь!

Между тем святой отрок Потит, преклонивши колена, молился Богу, говоря так:

В царствование благочестивого византийского императора Льва Великого [

2

] и супруги его Верины в Константинополе проживали два благочестивых мужа — саном сенаторы, родные братья Галвин и Кандид. Посоветовавшись между собою, они попросили императора отпустить их в Иерусалим на поклонение святым местам и, получив отпуск, отправились в путь. Достигнув Палестины, они отправились в Галилею, желая побывать в Назарете [

3

], увидать святой дом Пречистой Девы Богородицы, в котором Она, — по благовещению архангельскому и наитию Святого Духа, — неизреченно зачала Бога-Слова. Придя сюда и поклонившись, они остались ночевать в одной небольшой, — находившейся там поблизости, — деревне, так как уже день склонялся к вечеру. По божественному смотрению, они остановились в доме одной незамужней женщины, преклонной возрастом, родом еврейки, проводившей чистую жизнь. В то время как для них приготовлялась здесь вечерняя трапеза, они заметили внутри жилища отдельную комнату, в которой было зажжено множество свечей, кадился фимиам и исходило ароматное благоухание (ибо там сокрыта была честная риза Пречистой Богоматери). Около той комнаты возлежало также не мало больных. Увидев сие, Галвин и Кандид изумились сему странному обстоятельству, предполагая, что там совершалось что-либо из ветхозаветных обрядов. Упросивши затем ту благочестивую женщину разделить с ними вечернюю трапезу, они спросили ее о том, что находится в комнате, освещаемой свечами и благоухаемой кадилами, и зачем около нее лежат больные? Первоначально женщина молчала относительно самого скрываемого у нее предмета, но о происходящих от сего предмета чудесах не могла умолчать и сказала вопрошавшим:

— Честные мужи! Вот, все сии больные, которых вы видите лежащими здесь, — ожидают исцеления своих болезней; ибо на этом месте слепые прозревают, хромые исправляются, бесы из людей изгоняются, глухие получают слух, у немых развязываются языки для речей и здесь скоро исцеляются всякие неизлечимые болезни.

Усыхавши о сем, Галвин и Кандид стали тщательнее расспрашивать женщину, по какой причине была дарована сему месту такая благодать и сила чудотворения? Женщина, всё еще продолжая скрывать истину, отвечала:

— Среди нашего еврейского рода хранится предание, будто на сем месте явился Бог некоему из древних наших отцов и с того-то вот времени сие место исполнилось божественной благодати и на нем совершаются чудеса.

Внимая словам женщины, Галвин и Кандид еще сильнее воспламенялись сердечным желанием к познанию истины, подобно древним Луке [

Святой Ювеналий принял престол иерусалимского патриаршества в царствование благочестивого императора Феодосия Младшего [

1

]. Во время его патриаршества в Палестине подвизались великие светильники, святые отцы: Евфимий [

2

], Феодосий [

3

], Герасим Иорданский [

4

], которому служил лев, и многие другие. Впрочем, в то время были смуты в Церкви, производимые еретиками. Тогда возникла несторианская ересь [

5

], изрекавшая хулы на Пречистую Деву Богородицу, и в городе Ефесе [

6

] был созван третий вселенский собор святых отцов, на котором Ювеналий с святым Кириллом, патриархом александрийским [

7

], и с прочими святыми отцами предал проклятию Нестория и его ересь. После же кончины императора Феодосия, когда на престол вступил Маркиан с Пульхериею [

8

], возникла новая ересь — Диоскора и Евтихия [

9

], богохульно лгавшая, будто во Христе было одно естество. Тогда в городе Халкидоне [

10

] состоялся четвертый вселенский собор святых отцов [

11

], и святой Ювеналий сиял на сем соборе благочестием, среди отцов, как денница посреди звезд, — разгоняя тьму еретического зловерия. Когда же, по окончании собора, Ювеналий возвращался на свою патриаршую кафедру, в Палестину, в образе инока прибыл некий, придерживавшийся евтихианского нечестия, еретик, по имени Феодосий — человек весьма коварного нрава. Последний порицал святой халкидонский собор за то, что будто бы на нем был отвергнут догмат православной веры и возобновлено учение Нестория, и лгал многое другое на Церковь. Этот еретик, как повествует Евагрий [

12

], будучи изгнан за свое неверие и злые дела из своего монастыря в Александрии [

13

], присоединился к нечестивому Диоскору. Но за свое коварство и злобу Феодосий бил наказан жестокими побоями, а потом, как мятежник был посажен на верблюда и с поруганием проведен по городу. Придя после сего в Палестину, он стал возмущать Церковь, рассевая богохульную ересь. Тогда в Палестине находилась императрица Евдокия, — супруга благочестивого императора Феодосия Младшего, отправившаяся после смерти своего мужа на поклонение святым местам.

Сей еретик Феодосий прежде всего склонил к отрицанию халкидонского собора императрицу Евдокию, а затем своею ересью причинил вред и многим неопытным инокам, соделав их своими единомышленниками. Со множеством обольщенных им иноков он поднял возмущение против патриарха Ювеналия, требуя, чтобы он высказал порицание на собор халкидонский. Но так как Ювеналий не склонялся на сие, то его низложили с престола, и он удалился в Константинополь к императору Маркиану. Между тем еретик Феодосий, имея пособницею императрицу Евдокию и опираясь также на ослепленных ересью иноков, взошел на патриарший престол и причинял многие бедствия православным [

Так он поступил со Скифопольским епископом Северианом, не пожелавшим принять его еретического учения. Низложивши Севериана с престола, Феодосий предал его смерти.

Вследствие сего вся Палестина находилась в страшном смущении, а святой город Иерусалим был как бы захвачен и опустошаем варварами. Тогда святые отцы палестинские, скорбя о таком гонении и разорении Церкви, — к тому же и боясь рук мучителя, — скрылись в отдаленнейшие пустыни, слезно молясь Богу об искоренении ереси и скорейшем наступлении мира церковного.

В причте иерусалимской церкви находился тогда некий искуснейший в слове и ревнитель благочестия диакон по имени Афанасий. Видя, что в Церкви на патриаршем месте стоит как мерзость запустения на святом месте (Мф.24:15) еретик лжепатриарх Феодосий, Афанасий придя к нему громогласно воззвал, говоря: