Сестры

Русанова Ольга

Главная героиня книги — воспитанница детского дома Женя Максимова, которая разыскивает пропавшую во время войны сестру.

Часть первая

Глава первая. Друзья расстаются

Женя сидела рядом с водителем и вертелась во все стороны. Она то смотрела вперед, то прижималась к правому боковому стеклу, то подвигалась влево.

Водитель Вася Павличенко не выдержал:

— Катя, да не ерзай ты, непоседа!

Сержант Павличенко всегда называл ее Катей. Он либо забыл, либо совсем не знал, что еще года три назад Жене пришлось изменить имя и фамилию.

— Не буду! — Женя замерла.

Глава вторая. Новенькая

Когда Женя постучала, за дверью послышались шаги. Кто-то долго возился с замком. Наконец замок щелкнул, и маленькая девочка с красным бантом в темных стриженых волосах распахнула дверь.

— Вам кого? — деловито спросила она тоненьким голоском. — Если Марию Михайловну, то ее нет — она в Звенигороде, в лагере.

— У меня вот… — Женя протянула путевку.

Девочка впустила Женю, взяла у нее бумагу. Захлопнула дверь и с шумом опустила огромный крюк.

Вот и кончилась походная жизнь… Женя медленно поднялась вслед за девочкой по сбитым ступеням широкой деревянной лестницы.

Глава третья. Лида

Няня повела Женю к доктору. Вера Васильевна Елецкая долго выстукивала ее и что-то все записывала на большом листе бумаги.

— На что жалуешься? — спросила она.

— Ни на что.

— Вот и отлично. Теперь иди мыться.

В широком коридоре, где только что бегали и шумели девочки, сейчас было пусто. На диване сидела завитая кукла в нарядном платье. Возле окон стояли фикусы, пышная герань и какие-то незнакомые Жене растения. На подоконниках в горшках цвели белые лилии.

Глава четвертая. Нина

Когда Женя пообедала, Лида повела ее осматривать дом.

В вестибюле — так, оказывается, называлась эта нарядная комната с колоннами, — где Женя и ступить-то боялась, самые младшие девочки играли в куклы, суетились, бегали.

— Наши будущие школьницы! — не без гордости сказала Лида. — Готовим их в первый класс.

Из вестибюля двери вели в кабинет директора Марии Михайловны, в зал и в пионерскую комнату. Возле вешалки деревянные перила огораживали круглую, винтовую лестницу, ведущую в полуподвальный этаж.

— Сейчас туда нельзя, — Лида показала на плотно закрытую дверь пионерской, — там историки заседают.

Глава пятая. В кабинете завуча

Дядя Саша достал из кармана пластмассовый портсигар, вынул папиросу. Ему давно хотелось курить — наверное, уже больше часа продолжалась их беседа. Но в этом доме курить он не решался. Он постучал папиросой о крышку портсигара, помял ее и, так и не закурив, посмотрел на Тамару Петровну.

Она сидела за своим столом ссутулясь. На ее плечи словно легла вся тяжесть горя новой девочки, о которой майор только что рассказывал.

— Да, много, очень много пришлось Жене пережить. — Майор захлопнул портсигар. — В вашем доме она, как бы сказать, новую жизнь начинает. Ведь только теперь она снова может называться своим настоящим именем. В отряде-то мы ее Катей называли.

— Вот как? — Тамара Петровна удивленно подняла брови. — Почему же?

— Да ведь она знаете какая настойчивая! Все требовала: «Пошлите в разведку!» И что же, добилась: сделали ее связной, сна по нашим поручениям в деревни наведывалась. Там партизанку Максимову помнили, конечно. Потому-то нам и пришлось дать Жене другое имя и даже целую биографию сочинить. Фашисты допрашивали ребят: «Как зовут? Где отец? Кто мать? Куда идешь? Где живешь?» Ошибиться — головы не сносить. И мы старались, чтобы девочка накрепко заучила все ответы и к своему новому имени привыкла, как к настоящему. Так и пошло: «Катя» да «Катя». И я, признаться, привык. Да она и сама уже стала забывать свое родное имя.

Часть вторая

Глава первая. Берегись юза!

Настала осень. Женя все это время много занималась, особенно русским языком. Если бы не Тамара Петровна, Женя не отрывалась бы от грамматики. «Пора отдохнуть! Пойди поиграй в волейбол, погуляй в саду, — говорила Тамара Петровна. — Всему надо меру знать. Переутомляться — тоже не дело!»

Но Женя и гулять ходила с грамматикой подмышкой. На Чистопрудном бульваре девочки бегают, играют, катаются на лодках, а она сидит на скамейке и повторяет склонения. За спиной проносятся трамваи, гудят машины, а она этого шума и не замечает.

Девочки потащат Женю в Измайловский парк, а она и там учится. Это там она и придумала игру в «устный диктант»: «учительница» диктует слово, а «ученицы» повторяют его по слогам, будто пишут; написала правильно — засчитывается очко. Девочкам игра понравилась: сразу видно, кто что знает и кто чего не знает! Чаще всех выигрывали Лида, Шура и Майя. Но и Женя в проигрыше не оставалась. Она, конечно, в самом простом слове могла ошибиться, но уж как продиктует какую-нибудь «коалицию», «корректирование», «эшелонирование»… Аля рассердится, закричит: «Нет такого слова! Ты и сама его не напишешь!» Девочки возвращаются домой — спрашивают завуча. И что же, семиклассницы Шура с Лидой напутали, а Женя «написала» совершенно верно!

За всеми делами дни шли быстро, и осень для Жени наступила незаметно. Вчера она увидела над решеткой Чистопрудного бульвара дощечки с надписями: «Осторожно — листопад!» и «Берегись юза!»

Листопад… Уже листопад, настоящая осень!..

Глава вторая. Четвертый помощник капитана

Над речным вокзалом блестел золотой шпиль. Стены и потолок были разрисованы, точно огромные картины. От дверей к самой воде спускались белые ступени.

Сколько здесь было ребят! Они шумели, смеялись, пели. Гремел духовой оркестр.

Ксения Григорьевна волновалась:

— Девочки, держитесь вместе!

Вдали горделиво проплыл белоснежный теплоход. Нос у него был не нос, а застекленная башня.

Глава третья. Встреча

На пристани поднялся шум, точно в школе на большой перемене.

Раздалось еще два гудка.

Берег опустел.

Женя с Лидой обогнали колхозных ребят, которые тоже неслись к пристани, чтобы посмотреть, как отваливает «Москва», и к мосткам подбежали в одно время с какой-то седой женщиной, которая, держа в руках чемодан, уже собиралась взойти на пароход.

— Женя, скорей, скорей!

Глава четвертая. Испытание

На другой день Женя пришла в сто шестидесятую, среднюю женскую школу.

Сколько раз проходила она мимо этой школы и думала: «Здесь я буду учиться!» Летом этот большой, трехэтажный дом тёмнокрасного кирпича был окружен лесами. Девочки шутили: «Женя, видишь, как стараются, ремонтируют? Это готовятся встречать Максимову Евгению!»

И вот сегодня она в школе.

На лесах под потолком еще работали маляры. На первом этаже все классы были закрыты. Голубые двери блестели. Осенний, монотонный дождик-надоеда упрямо, без передышки стучался в большие свежевыкрашенные окна.

Тамара Петровна привела Женю на третий этаж, в широкий светлый коридор.

Глава пятая. Испытание продолжается

Конечно, на пароходе Карелина и не предполагала, что ей придется экзаменовать ту самую девочку, которую она собралась проверять в каюте. Но едва Нина Андреевна приехала из Химок домой, как к ней явилась завуч детского дома и все объяснила.

— Понимаю, — задумчиво проговорила Карелина. — Девочка чудесная, я и так вижу. Но неправильно оценить ее знания — значит причинить ей вред. И вы, Тамара Петровна, это прекрасно понимаете. Экзаменовать буду строго: я должна как следует разобраться в том, что девочка усвоила.

И сейчас, когда учитель решил уже отпустить усталую Женю, Нина Андреевна подумала: «Это же поблажка, а у каждого из нас свой долг…» И она проговорила:

— Погоди, Максимова, погоди. Ты нам еще не ответила про суффиксы.

И совсем так же, как во сне, Женя начала: