РЕСКИН, Раскин (Ruskin), Джон (8.II.1819, Лондон, — 20.I.1900, Конистон, Сев. Ланкашир) — англ. писатель, историк, искусствовед, публицист. Род. в семье шотландца, богатого виноторговца, воспитывавшего сына в строго религ. духе. Слушал курсы лекций в Королев. колледже, обучался живописи. Окончил Оксфордский ун-т. В книгах «Современные художники» («Modern painters», v. 1–5, 1843-60), «Семь светильников архитектуры» («The seven lamps of architecture», 1849), «Камни Венеции» («The stones of Venice», 1851-53) Р. утверждал, что зодчество и иск-во вообще являются выражением нац. духа, а также религии и морали. Романтич. протест Р. против капиталистич. действительности, враждебной иск-ву и красоте, преклонение перед ср. — век. культурой и иск-вом в ущерб Возрождению стали основой эстетич. программы прерафаэлитов, к-рых Р. поддерживал (кн. «Прерафаэлитизм» — «Pre-Raphaelitism», 1851), и хотя впоследствии разошелся с ними, идеал его обращен к прошлому, к добурж. обществ. формам, ср. — век. ремесленным гильдиям: «Политическая экономия искусства» («The political economy of art», 1857, 2 расшир. изд. «Радость навеки» — «A joy for ever», 1880), «Два пути» («The two paths») и др. Общим проблемам культуры посвящена кн. Р. «Сезам и Лилии» («Sesame and Lilies», 1865, расшир. изд. 1871), греч. мифологии — «Королева эфира» («The Queen of air», 1869). Свои утопич. взгляды Р. изложил в соч.: «Времена и течения» («Time and tide», 1867), «Письма к рабочим и труженикам Великобритании» («Fors clavigera, letters to the workmen and labourers of Great Britain», 1871-86).
Высоко оценив критику бездушия бурж. отношений у Ч. Диккенса, Р. упрекал его, однако, в неправдоподобии (ст. «Безобразная и прекрасная беллетристика» — «Fiction foul and fair», 1880). Мемуары Р. «Прошлое» («Praeterita», 1886–1900) остались незаконченными. Ранние соч. Р. отличались изысканностью слога; позднее, обращаясь к читателям из народа, Р. заботился о простоте, ясности, доступности языка. В России к Р. относился с интересом Л. Н. Толстой.
I
Господин Юго-Западный ветер вмешивается в дела Черных братьев.
В гористой части немецкой земли Штирии была долина. Ее окружали со всех сторон горы, с вершин которых в долину падало много потоков. Один из потоков падал с громадной высоты и вода его отливала золотом под лучами солнца. За это его и прозвали жители «Золотой рекой». В долине этой всегда рождались в большом количестве как овощи, так хлеб и фрукты и она обогащала своих владельцев.
Удивительно в ней было то, что ни один из горных потоков не протекал по ней. Все они текли в различные стороны, в равнины, где виднелись селения и города, но зато над долиной вечно висело водяное облако и в сильнейшие засухи в ней не было недостатка в дожде. Благодаря этому окрестные жители назвали счастливую долину «Долиной сокровищ».
Долина сокровищ принадлежала трем братьям: Шварцу, Гансу и Глюку. Шварц и Ганс были старшими братьями. Оба они отличались нелюдимостью и черствостью к людям, а лица у них были замечательно безобразны. Как за свои качества, так и за внешний вид они прослыли всюду под именем «Черных Братьев».
Младший брат, Глюк совсем не был похож на своих братьев. Это был красивый, голубоглазый двенадцатилетний мальчик. Душа у него была добрая, а сердце мягкое и он готов был помочь каждому. Братья не любили Глюка и главным образом за его доброту. Они заставляли его работать на себя, подчас били его, нередко заставляли голодать даже. Нужно, впрочем, сказать, что Черные братья, несмотря на свои богатства, были очень скупы и даже себе во многом отказывали, а уж Глюку и подавно приходилось терпеть.
II
О том, как жили три брата и как познакомился Глюк с Королем Золотой реки.
Юго-Западный ветер остался верен своему обещанию. После своего ночного визита он больше уже не навещал братьев. Однако, от этого было не легче. В Долину Сокровищ перестали заглядывать и другие ветры, очевидно, он уговорил своих братьев действовать против долины. В ней целый год не выпало ни капли дождя, и между тем, как в окрестностях всюду получился богатый урожай, у Черных братьев не было даже зерна хлеба. Плодородная земля Долины Сокровищ превратилась теперь в сухой песок, на котором даже трава не росла. Братья в отчаянии покинули свои владения и пошли по городам и селам искать работы. Денег у них не было и оставалось только несколько золотых вещей — последние крохи их прежнего богатства.
— А не стать ли нам золотых дел мастерами? — Сказал как то Шварц. — Деньгу зашибить можно, если с умом за дело взяться. Стоит только подмешивать в золото побольше меди и дело с концом!
Предложение понравилось Гансу, и братья, обзаведясь горном, начали плавить в нем остатки своего золота.
Не особенно все-таки блестящими стали их дела. В городе плохо покупались их скверные и недобросовестные изделия, а кроме того, братья, едва успев продать что-нибудь, оставляли у горна Глюка, а сами отправлялись в кабак, где и пропивали целиком свой заработок.