Скандальное имя маркиза де Сада, автора «безнравственных», «отвратительных» и «ужасных» произведений, долгие столетия было фактически под запретом.
Сегодня мы представляем на суд читателя повести и новеллы из двух сборников, а также отрывок из романа «Жюстина, или Несчастная судьба добродетели», написанные автором в стенах Бастилии. Всепоглощающая, разрушительная страсть, сметающая все на своем пути, сжигающая в своем пламени и самих любовников, картины порока, повсеместно одерживающего победу, несчастья добродетели, которая часто становится игрушкой в руках распущенных злодеев, полные искрометного юмора фривольные сценки современных автору нравов, царивших в обществе, — весь этот пестрый калейдоскоп предстанет перед взором истинных любителей французской литературы XVIII века.
Маркиз де Сад и его книги
Определения «безнравственно», «отвратительно», «ужасно» обычно сопровождают высказывания о творчестве французского писателя второй половины XVIII века маркиза де Сада. Созданная им разрушительная теория, согласно которой личности дозволяется во всем следовать своим самым низменным инстинктам, получать наслаждение от страданий других людей, убивать ради собственного удовольствия, стала называться «садизмом». Сочинения маркиза были вынесены за рамки большой литературы, а имя его предано забвению. В 1834 году в «Revue de Paris» впервые после смерти писателя были опубликованы о нем такие строки: «Это имя известно всем, но никто не осмеливается произнести его, рука дрожит, выводя его на бумаге, а звук его отдается в ушах мрачным ударом колокола».
Неодобрительные, мягко говоря, характеристики, даваемые де Саду и большинству его романов, небезосновательны. Однако сводить его творчество только к описаниям эротических извращений было бы неправильно, равно как и из случаев неблаговидного поведения писателя делать вывод о его личности в целом. Де Сад — сын своего бурного времени, очевидец и участник Великой французской революции, свидетель противоречивых послереволюционных событий, человек, проведший в заточении почти половину своей жизни. Его творчество во многом отражает кризис, постигший человечество на одном из поворотных этапов его истории, причем формы этого отражения созданы мрачной фантазией писателя, а концепция и тематика неотделимы от современных ему литературных и философско-политических воззрений.
Начавшийся в 80-х годах прошлого столетия процесс реабилитации писателя де Сада продолжается вплоть до наших дней и еще далек от своего завершения. Героев де Сада, живущих в поисках удовольствий, которые они находят в насилии и сексуальных извращениях, иногда отождествляют с личностью самого автора. Разумеется, жизнь «божественного маркиза», полная любовных приключений, отнюдь не являлась образцом добродетели, но и не была редким для своего времени явлением. Для сравнения можно вспомнить громкие процессы о нарушении норм нравственности и морали земляком де Сада, знаменитым оратором революции Мирабо.
Изощренный эротизм был в моде среди определенных кругов дворянского общества. Французские аристократы нередко развлекались фривольными картинами любви. Осуждая их эротические пристрастия, философы-просветители сами поддавались всеобщему увлечению. Пример тому — фривольный роман Дени Дидро «Нескромные сокровища», имеющий мало общего с возвышенными идеалами Просвещения. Философия гедонизма, исповедовавшаяся французской аристократией и превращавшая ее жизнь в сплошную погоню за мимолетными галантными наслаждениями, опосредованно отражала кризис феодального строя, рухнувшего и погребенного под обломками Бастилии 14 июля 1789 года.
Революционный взрыв был порожден не только всеобщим возмущением чересчур вызывающим поведением утопавших в роскоши всемогущих аристократов, не только стремлением буржуазии к уничтожению сословных привилегий, но и огромной работой просветителей, поставивших своей задачей обновление существующих порядков. Многие писатели-просветители стали властителями дум именно потому, что выступали как глашатаи смелых общественных идей. Блестящая плеяда философов, среди которых Монтескье, Вольтер, Дидро, д'Аламбер, Руссо, создала теоретические основы для построения нового, приходящего на смену феодализму общества. Материалистические воззрения Вольтера, эгалитаристские теории Руссо нашли свое отражение в революционной практике якобинцев и их вождя Робеспьера. Именно в этой богатой идеями и событиями обстановке были созданы программные сочинения де Сада. И именно в это время в общественном мнении начал формироваться мрачный облик личности писателя.
Маркиз де Сад Донасьен-Альфонс-Франсуа
Короткие истории, сказки и фаблио
Дорси, или Насмешка судьбы
Из всех добродетелей, коими природа одарила людей, благотворительность, бесспорно, является самой сладостной. Разве можно испытывать более трогательную радость, чем облегчение участи себе подобных? И разве не именно в тот миг, когда душа наша полностью охвачена этой радостью, приближается она более всего к Верховному Существу, создавшему нас? Нас уверяют, что за сим последуют несчастья. Неважно, мы получили удовольствие и доставили удовольствие другим: разве этого недостаточно для счастья?
Вот уже долго никому не доводилось наблюдать столь задушевной дружбы, как та, что царила между братьями де Дорси. Оба брата, граф и маркиз, были примерно одного возраста, то есть тридцати двух и тридцати лет, оба являлись офицерами одного и того же полка, оба были холостяками. Ничто никогда не разъединяло их, и, чтобы еще более укрепить связующие их узы, кои были им столь дороги, они, став после смерти отца полными хозяевами достояния своего, жили в одном доме, прислуживали им одни и те же слуги, и сами они решили связать себя узами брака лишь в том случае, если им приведется встретить двух женщин, чьи качества отвечали бы их душевному складу и которые согласились бы на этот вечный братский союз, составлявший счастье их жизни.
Однако вкусы братьев не были совершеннейше одинаковы. Старший, граф де Дорси, любил покой, уединенные прогулки и книги; несколько мрачноватый по характеру своему, он был тем не менее мягок, чувствителен и искренен. Наибольшим для себя удовольствием утонченная душа его почитала оказать помощь ближнему. Мало заботясь об успехе в обществе, он бывал чрезвычайно счастлив, когда обязанности позволяли ему оставить его и на несколько месяцев уехать в небольшое поместье близ Эгля, неподалеку от леса Перш, принадлежащее ему и его брату.
Маркиз де Дорси, обладая нравом бесконечно более живым, нежели брат его, был весьма привержен утехам света и не испытывал особой привязанности к деревне. Наделенный приятной внешностью и таким складом ума, какой обычно нравится женщинам, маркиз отчасти был рабом сих природных даров, и влечение к прекрасному полу, кое он никогда не мог превозмочь, в соединении со страстной душой и пылким умом стало источником жесточайших его несчастий.
Некая прехорошенькая особа, проживавшая неподалеку от поместья, о котором мы только что вели речь, так околдовала маркиза, что он, если можно так сказать, более себе не принадлежал. Он не присоединился к своему полку, разлучился с графом и обосновался в маленьком городке, где проживал предмет его поклонения. И там, занятый единственно обожаемым своим предметом, он забывал у ног ее весь мир, принося в жертву долг и чувства, кои когда-то привязывали его к дому любезного брата.
