Наемник прислонился к колонне, стоящей посреди широкого лестничного пролета, находившегося в северной стороне необъятной пещеры, в которой размещался город дроу, Мензоберранзан. Джарлакс снял свою широкополую шляпу и провел ладонью по гладкой лысой голове, выругавшись сквозь зубы.

В городе повсюду горели огни. В высоких окнах домов, высеченных в природных сталагмитовых образованиях, дрожал свет факелов. Огни в городе дроу! С незапамятных времен дома обрисовывало мягкое свечение призрачного феерического огня, по преимуществу сиреневых и голубых оттенков, но оно было совсем иным.

Джарлакс сделал шаг в сторону и поморщился, наступив на больную ногу. Сама Триль Бэнр, Мать-Хозяйка Арах-Тинилит, одна из самых высокочтимых жриц, залечивала его рану, но Джарлакс подозревал, что коварная жрица нарочно не довела дело до конца, чтобы боль в ноге постоянно напоминала наемнику о неудаче, которой окончилась попытка взять в плен предателя Дзирта До'Урдена.

— Этот свет глаза режет, — раздался за спиной недовольный женский голос. Джарлакс обернулся и увидел старшую из дочерей Матери Бэнр, ту самую Триль. Она была небольшого роста, ниже Джарлакса примерно на фут, но держалась с достоинством и уверенностью. Джарлаксу лучше других были известны ее силы (и взрывной характер тоже!), поэтому, общаясь с этой миниатюрной женщиной, он всегда был настороже.

Щурясь, она подошла и стала рядом, пробормотав:

После еще одной долгой бессонной ночи Кэтти-бри встала с опухшими глазами, натянула на себя одежду и вышла из спальни, надеясь, что дневной свет немного успокоит ее. С одной стороны ее густые золотисто-каштановые волосы примялись, с другой торчали, но она не обратила на это никакого внимания. Потирая усталые глаза, она чуть было не наткнулась на косяк, да так и застыла, чем-то пораженная.

Она провела пальцами по деревянной поверхности двери, не в силах справиться с тем же ощущением, что и ночью: что-то не так, неправильно. Вместо того чтобы сразу идти завтракать, она решила отправиться к Дзирту.

Девушка быстрым шагом поспешила к комнате дроу и постучала в дверь. Немного подождав, она окликнула: «Дзирт?» И, не дождавшись ответа, резко распахнула дверь. Ни кривых сабель дроу, ни его дорожного плаща не было на месте. Даже не успев удивиться этому, девушка перевела взгляд на постель. Она была убрана, а одеяла аккуратно застелены. Вроде бы ничего необычного…

Подойдя поближе, Кэтти-бри внимательно осмотрела все складочки и поняла, что кровать была застелена давно и этой ночью в ней не спали.

— Что все это значит? — вслух произнесла она, затем быстро оглядела всю комнату и вышла. Дзирт и раньше покидал Мифрил Халл, никого не предупредив, и нередко уходил ночью. Чаще всего он отправлялся в Серебристую Луну, сказочный город на востоке, всего в неделе пути от Мифрил Халла.

Наемник подошел к территории Дома Бэнр с западной стороны и, прячась в тени, приблизился к серебристой паутине, отгораживавшей ее со всех сторон. Как и любой другой дроу, Джарлакс в который раз был поражен великолепием Дома, включавшего в себя двадцать гигантских пустотелых сталагмитов и тридцать богато украшенных сталактитов. Он занимал огромную площадь, по меркам Подземья, где пространство ценилось превыше всего, — почти полмили в длину и вдвое меньше в ширину.

Все в постройках Дома Бэнр было чудесно. Строители не упустили из виду ни одной мелочи; рабы без передышки трудились над новыми орнаментами там, где поверхности еще не были украшены. Творения магии, которыми здания были обязаны Громфу, старшему сыну Матери Бэнр и Архимагу Мензоберранзана, были не менее великолепны. Он же расставил в нужных местах световые акценты сиреневого и голубого феерического огня, подчеркивавшие общее величие построек и внушавшие благоговение.

Двадцатифутовая ограда, казавшаяся крохотной по сравнению с громадными сталагмитами, была одной из диковин Мензоберранзана. Ходили слухи, что это был подарок самой Ллос, хотя все в городе, кроме, пожалуй, самой «ископаемой» Матери Бэнр, были слишком молоды, чтобы знать, как она появилась. Ограда была сделана из струн толщиной с руку дроу, не уступавших по крепости железу. Она была заколдована так, что схватывала свою жертву и держала ее прочнее любой паутины. Даже острейшее оружие дроу, которому не было равных, пожалуй, во всем мире, не способно было рассечь струны ограды Дома Бэнр, и, будучи пойманным, никакое, даже самое сильное чудовище, гигант или даже дракон, не могло надеяться на то, что вырвется.

Обычно посетители Дома Бэнр подходили к каким-нибудь из находящихся в нескольких местах двустворчатых ворот. Здесь стражник произносил пароль на этот день, и струны ограды разворачивались наружу, открывая отверстие.

Но Джарлакс не был обычным посетителем, и Мать Бэнр подчеркнула, что его визиты должны оставаться в тайне. Он стоял в тени, и прошедшие мимо часовые не заметили его. Они не слишком-то бдительны, отметил про себя наемник, хотя им это и ни к чему, ведь все равно никто не осмелился бы напасть на Дом. В войске Бэнр было по меньшей мере две с половиной тысячи умелых, отлично вымуштрованных солдат и шестнадцать жриц высшего ранга вдобавок. Ни один Дом во всем Мензоберранзане — даже пять правящих Домов вместе — не мог похвастаться подобной мощью.

Кэтти-бри поплотнее запахнула серый плащ, пряча кинжал и маску, полученные от Реджиса. Пока она шла к личным покоям Бренора, ею владели смешанные чувства: она надеялась, что застанет там дворфа и, одновременно, — что не застанет.

Разве можно было уйти, не взглянув на Бренора, ее отца? И в то же время Кэтти-бри казалось, что этот дворф — лишь тень прежнего, обессиленный старик, покорно ожидающий смерти. Ей не хотелось видеть его в этом состоянии и унести с собой образ

такого

Бренора.

Она подняла руку, чтобы постучать, но передумала, тихонько открыла дверь и заглянула в гостиную. Неподалеку от горящего камина находился другой дворф, не Бренор. Это был Тибблдорф Пвент, берсерк, он двигался кругами и подскакивал, пытаясь, очевидно, изловить надоедливую муху. На нем, как всегда, был панцирь со множеством острых ребер, из наколенников и налокотников которого, а также из перчаток и вообще всех мыслимых углов торчали острейшие шипы. Когда Пвент вертелся и прыгал, доспехи скрежетали так, что у Кэтти-бри сводило скулы. Пвентов серый шлем без забрала лежал рядом, на стуле; он тоже был увенчан шипом в половину роста хозяина. Впервые увидев Пвента без шлема, Кэтти-бри обнаружила, что дворф был почти полностью лыс, только несколько засаленных боковых прядей переходили затем в неимоверно длинную кустистую черную бороду.

Кэтти-бри приоткрыла дверь пошире и увидела Бренора, сидевшего подле почти потухшего камина и рассеянно ковырявшего кочергой наполовину прогоревшее полено. Сердце Кэтти-бри болезненно сжалось. Она вспомнила, что еще совсем недавно неистовый король просто влез бы в очаг голой рукой и как следует треснул бы по не желавшему разгораться бревну.

Глянув на Пвента, который теперь что-то жевал (девушка от души понадеялась, что это не пойманная им муха), Кэтти-бри вошла в комнату, еще раз проверив, надежно ли скрывает одежда полученные сегодня дары.