В районе северо-западнее Сталинграда наши войска вели напряжённые бои с крупными силами противника. На одном участке немцы после артиллерийской подготовки и бомбёжки с воздуха бросили в атаку значительную группу танков. Наши артиллеристы с открытых позиций расстреливали вражеские машины и вывели из строя 18 немецких танков. Нескольким танкам противника удалось прорваться в глубину нашей обороны, но они были там уничтожены гранатами и бутылками с зажигательной жидкостью.

   Ну и деревня, ну и дыра! Даже не знал, что такие бывают!

   Эти слова героя Стругацких поневоле вспомнились мне, при взгляде на главную улицу Диксона. Хотя, какая улица тут считается главной, пес ее знает - будем считать, эта, на которой дом с флагом, что примечательно, не обком-райком, а контора Севморпути. Место - в сравнении с этим, какой-нибудь Мурманск-999 (от которого до настоящего Мурманска почти столько же), это просто светоч культуры и цивилизации!

   В мое время в Диксоне были и дома-многоэтажки, и асфальт, и фонари. Сейчас присутствовали лишь одно- и двухэтажные бараки - и те самые, "система коридорная, на тридцать восемь комнаток..", и пара-тройка "многозвездочных", два этажа, два подъезда, восемь квартир. Еще был клуб, такого же барачного вида, магазин, радиоцентр, котельная, электроподстанция, портовые склады возле причалов, какие-то мастерские, и конечно же, НКВД. Тротуары были деревянными, как в песне Городницкого, людей было мало, и все они, независимо от возраста и пола (женщины тоже иногда встречались) были одеты если не в военную форму, то в ватники и телогрейки. Еще под ногами путалось огромное количество собак, которые здесь не просто так, а главный ездовой транспорт зимой.

   А все же - земля! Небо над головой, а не подволок отсека. И воздух, пахнущий совсем по-особому.

   И - "Адмирал Шеер". Вот он - стоит в гавани, кормой к берегу. Между ним и причалом, баржа со сходнями, а к борту крейсера ошвартован наш "Воронеж". Отсюда вижу - фигурки на его палубе, кто тоже вылез, воздухом подышать.