Произведения Андрея Сербы знакомят читателя со славными героическими, а зачастую загадочными страницами прошлого России. Известный писатель, работающий в историко-приключенческом жанре, дает оригинальную трактовку событий русской истории.
...Все они, сыны русской земли, шли на неведомое им доселе Куликово поле, чтобы завтра утром, едва поднимется солнце, перегородить его из конца в конец рядами своих червленых щитов и заслонить Русь. Сто пятьдесят тысяч восточных славян станут грудью против бесчисленного и страшного врага, собравшегося на берегах Дона с разных концов Европы и Азии: от Волги и Крыма, с Кавказа и Закаспия, с залитых щедрым солнцем итальянских равнин.
1
В великокняжеском замке цвели розы. Между их кустами расхаживал, припадая на правую ногу, невысокий худенький человек. Непомерно большая для его роста голова, приподнятое к самой мочке уха левое плечо, сморщенное детское личико с жидкой седенькой бороденкой. Смиренный взгляд, скромное серое одеяние — ничего, кроме чувства жалости, не могла вызвать подобная фигура у постороннего человека.
Однако у тех, кто хоть однажды сталкивался с хромоногим садовником, его вид вызывал страх. Потому что это был боярин Адомас, ближайший советник и наставник великого литовского князя Ягайлы, сына недавно умершего Ольгерда.
Адомас с детства мечтал о воинской карьере, но несчастный случай — его едва не до смерти изорвали вырвавшиеся из сарая псы — сделали эту мечту несбыточной. Однако маленький калека стойко перенес удар судьбы и смело пошел наперекор ей.
Запретив себе даже помышлять о бранной славе, он стал служить великому князю чем только мог. Вскоре природные ум и сметка, отсутствие угрызений совести за содеянные им неблаговидные поступки, а также чувство зависти и ненависти ко всему живому и здоровому вначале приблизили его к Ольгерду, затем сделали незаменимым для его сына.
Звуки раздавшихся невдалеке шагов заставили Адомаса распрямить спину и повернуть голову. По усыпанной мелким речным песком дорожке к нему приближался слуга.
2
Опустив на колени манускрипт, Адомас медленно окинул взглядом представшего перед ним слугу. Усталое, осунувшееся лицо, исцарапанные ветвями деревьев руки, покрытые слоем пыли сапоги. Было видно, что ему пришлось проделать длинный и нелегкий путь, прежде чем предстать перед боярином. Это был один из слуг, которых он посылал к воеводе Богдану с приказанием следить за московскими лазутчиками. Неужто в сообщении русского воеводы что-то оказалось правдой?
— Слушаю тебя, Казимир.
Прибывший входил в число тех немногих близких слуг, которым боярин доверял свои самые тайные и опасные дела. Хорошо знавший привычки господина, Казимир был немногословен.
Воевода Богдан сделал все, что обещал. Будучи единственным и полновластным распорядителем внутренней жизни княжеской усадьбы, он выдал присланных литовских соглядатаев за новых княжеских дворовых, избавив их от неизбежных в таких случаях расспросов. Лично Казимир, приглянувшийся воеводе своей сметкой, был направлен к челядникам, которые обслуживали московитов. Когда двоим из них пришло время покидать усадьбу князя Данилы, воевода назначил Казимира им в провожатые. Хорошо известными ему звериными тропами он провел московитов в Черное урочище. Но когда те отпустили его, пошел не обратно в усадьбу, а за ними. Так незваным гостем он попал в тайный лесной лагерь московитов.
— Я родился и вырос в этих местах, знаю здесь каждый камень и куст. Поэтому змеей прополз мимо секретов московитов и очутился на краю большой поляны. Посреди нее горел костер, вокруг сидело несколько человек Но я узнал только одного, к которому подошли вновь прибывшие. Я вначале не поверил собственным глазам и даже ущипнул себя — не сон ли вижу Потому что этим человеком был не кто иной, как боярин Боброк-Волынец.
