Жанр рассказа имеет в исландской литературе многовековую историю. Развиваясь в русле современных литературных течений, исландская новелла остается в то же время глубоко самобытной.
Сборник знакомит с произведениями как признанных мастеров, уже известных советскому читателю – Халлдора Лакснеоса, Оулавюра Й. Сигурдесона, Якобины Сигурдардоттир, – так и те, кто вошел в литературу за последнее девятилетие, – Вестейдна Лудвиксона, Валдис Оускардоттир и др.
Здание торгового склада фирмы О. X. бесформенной уродливой громадой высилось над соседними домами. Днем этот старый, обшитый железом барак напоминал своими очертаниями мерзкого, безобразного тролля, в сумерки вокруг него беспрерывно сновали какие-то тени, а ночью этот дом с наглухо закрытыми ставнями, застывший в безжизненном оцепенении, похож был на обиталище привидений.
Мы, мальчишки, частенько наведывались на территорию склада, охотились там на крыс. Делалось это просто: мы отодвигали мешки и ящики, растаскивали сваленные в кучу доски и, отрезав крысе путь к отступлению, убивали ее. Нас обуревал дух жесточайшего соперничества: кто уничтожит больше крыс, кто завоюет первенство.
Кладовщик, нанятый фирмой О. X. смотреть за складом, старательно подогревал это наше увлечение. Однажды он объявил, что выдаст ценный приз тому, кто сумеет прикончить за день больше крыс, чем все остальные. Наша компания проявила к этой идее самый жгучий интерес, чему, надо полагать, немало способствовало и то, что кладовщик не сообщил, каким будет приз.
Незадолго до этого я как раз завоевал титул абсолютного чемпиона, или, как мы говорили, крысиного короля, выйдя победителем из длительного и упорного соперничества с Вилли из Лотерейного дома – в доме, где он жил, обычно устраивались лотереи. Вилли, однако, был преисполнен решимости во что бы то ни стало побить мой «королевский» рекорд – девятнадцать штук взрослых крыс плюс целая куча крысят.
Мы приступили к состязанию рано утром, и к полудню счет у Вилли был больше, чем у меня: девять против семи. Остальные мальчики ушли обедать. Ушел и кладовщик, остались только мы с Вилли. Снедаемые честолюбием, потные, голодные, мы продолжали преследовать крыс, загоняли их в ловушки и убивали. Все это мы проделывали молча; казалось, стоит одному из нас произнести хоть слово, и на нас немедленно обрушится какое-нибудь несчастье, может быть даже, мы оба упадем на землю бездыханными. Мало-помалу мы перестали воспринимать из окружающего что-либо, кроме мохнатых маленьких существ, отчаянно корчившихся и извивавшихся перед нами в лужах собственной крови. Пока остальные обедали, мы прихлопнули еще по три штуки на брата.
