В гостях у тёти Люси, как всегда, было замечательно. Старшие разговаривали на кухне или в большой комнате и не заглядывали в маленькую. Ира и Люся-младшая слушали музыку и спорили о ней, поедая конфеты, причём Ира из смеси в большой плетёной вазе выуживала только шоколадные «трюфели» и «театральные» леденцы, поскольку у неё был очень придирчивый вкус.

Затем Люся похвасталась заграничной косметикой. Восхищённая Ира осторожно, боясь уронить, открыла большую плоскую коробку из тёмно-красной полупрозрачной пластмассы с золотистыми штрихами. Коробка была сделана в форме сердца. К крышке коробки с внутренней стороны крепилось зеркало, а в многочисленных гнёздышках основания покоились губная помада, лак для ногтей, контурные карандаши, пудра, румяна, тени для век всех цветов и оттенков радуги, даже серебряная и золотая, и разные кисточки и щёточки.

Пока Ира любовалась косметическим набором, Люся достала из шкафа для примерки что-то пушисто-мохеровое, с люрексом и бисером, что-то блестяще-шелковистое, что-то кружевное и полупрозрачное. Ира бережно закрыла футляр с косметикой, аккуратно отложила его в сторону и начала было переодеваться, но вдруг замерла, глядя в зеркало. Словно видела себя впервые. Словно кто-то телепатически подключился к ней и смотрел на неё её глазами, изучая облик с жадным вниманием.

-Скоро? – спросила Люся из-за ширмы, которой служила открытая дверца шкафа. – Мне не терпится посмотреть на тебя во всём этом.

Ира поспешила одеться. Ничего особенного в своём поведении она не заметила, поскольку всегда любила вертеться перед зеркалом.

Тишина и холод сразу окутали Иру. Разговоры старших и звуки радио на кухне, мурлыканье Люсиного магнитофона, тепло квартиры – всё это осталось за дверью, обитой «кожей молодого дерьмонтина», поблёскивающей яркими латунными шляпками гвоздей.

Ира неуверенно спустилась на один лестничный марш и оглянулась.

Взять да и вернуться, вяло подумала она. Люська обрадуется и в самом деле будет болтать до рассвета. А в пустой квартире действительно… неприятно.

Ира спустилась ещё на один лестничный марш, а потом вдруг повернулась и двинулась обратно, ощущая беспричинный страх. Ноги неожиданно стали ватными. Снова увидев перед собой блестящую ручку на Люсиной двери, Ира вздрогнула, повертела сама себе пальцем у виска и быстро побежала вниз по ступенькам, потом остановилась, словно налетела с размаху на невидимую стену, неловко развернулась всем телом и начала взбираться вверх по лестнице, хватаясь за перила, как будто её тащило из дома сильным течением…

Не один раз она то спускалась на несколько ступенек, то возвращалась к Люсиной двери, чувствуя растущее непонятное отчаяние. Но вскоре это отчаяние пересилил гнев неизвестно на кого или на что, скорей всего, на себя.

Они вышли из металлической комнаты в коридор, изгибающийся дугой влево и вправо, пересекли его и оказались перед овальной дверью. Дверь уехала в стену, они шагнули в другой коридор, прямой и короткий, прошли его, приблизились ко второй двери, которая ничем не отличалась от первой. Вторая дверь так же сама собой отодвинулась и исчезла в стене. Ирин похититель шагнул в открывшийся проём. Ира последовала за ним, хотя он уже выпустил её руку, и увидела большую круглую комнату, пульт вдоль стен с несколькими креслами перед его секциями, свод со стереоизображением космоса, похожий на потолок в планетарии, который, если не считать огоньков на пульте, являлся единственным источником освещения, и пол…

Она застыла от ужаса, обнаружив себя стоящей словно в воздухе над звёздной бездной.

Он бросился к ней и быстро вывел, почти вынес её обратно в маленький коридор.

«Прости. Я должен был просто показать тебе всё это, а не позволять заходить».

-Что это?! Что всё это значит?!

Она прислонилась плечом к стене и стояла, глядя в открытый овальный проём.

Через несколько мгновений изображение космоса исчезло; пол, потолок и стены над пультом стали матовыми. Потолок мягко засветился, в рубке словно ночь сменилась днём. Ира поняла, что ей пора туда войти, и вошла.

Только теперь она разглядела, во что он одет. Костюм с металлическим блеском и пятнистым чёрно-жёлтым рисунком плотно облегал тело, как цирковое трико. Открытыми оставались только голова, шея и кисти рук. В этом одеянии её похититель был похож на ягуара или леопарда. На ком-то другом такой наряд выглядел бы непристойно. Но не на нём. Благодаря не столько эстетичной внешности, сколько эстетичной манере держаться – со спокойным естественным достоинством. Как ягуар или леопард, а точнее, пожалуй, как артист балета, для которого такая «одетая нагота» в порядке вещей и не вызывает отрицательных эмоций ни у него самого, ни у окружающих. Потрясающе красив, смотреть – одно удовольствие. Вот такие нравятся всем женщинам от двух до девяноста.

Теперь ей стали понятны двухцветность волос и рисунок костюма, имитирующий расцветку шкур предков-животных. Она снова посмотрела на него. Кожа на лице и кистях рук - гладкая, без шерсти. Интересно, вся ли такая? А фигура, как и лицо, эталонная, классически античная, с безупречными пропорциями. Высокий рост, широкие плечи и грудь, гибкая талия, узкие бёдра, длинные стройные ноги. И выражение глаз хорошее... Блин, как было бы великолепно, если бы всё, что он сказал, оказалось правдой!

Он стоял рядом с одним из кресел, располагающихся перед пультом, и держал в руках два шлема, похожих на мотоциклетные.

Коридоры были облицованы гладким пластиком цвета крем-брюле, тем же, что и рубка. На стенах виднелись цветовые обозначения больших и маленьких люков, именно только цветовые обозначения, поскольку зазоры невозможно было заметить вовсе. За люками скрывались двери, а также ниши с дублирующими пультами и разными необходимыми на борту предметами, объяснил Ирруор.

Пришли неожиданно быстро, каюта оказалась рядом с рубкой. Неплохо для подготовки к бегству, подумала Ира. Здесь вообще всё находилось буквально под боком, в том числе – дверь в ангар со шлюпкой-«автомобилем». Ещё бы научиться ею управлять…

Дверь открылась, уехав в стену. Ирруор посторонился, чтобы Ира вошла первой. Она сделала шаг и замерла на пороге.

Это была комната из мечты. Из индийского фильма. Площадью не меньше тридцати квадратных метров, почти половину которых занимала круглая мягкая кровать без спинок и ножек, под розовым шифоновым балдахином, крепящимся к потолку и присобранным, чтобы не заслонял роскошное ложе. На кровати лежало шифоновое покрывало с широким воланом и обильной вышивкой золотистым люрексом. Стёганое одеяло, пухлое и лёгкое даже на вид, шелковистая подушка и простыня – всё было розовым, нежно поблёскивающим в мягком рассеянном свете, исходящем от потолка.

Здесь были также трюмо с большим зеркалом и прозрачными тумбочками, заполненными какими-то мелочами, похожими на косметику и бижутерию, большое кресло, обитое блестящей, золотой, нежной тканью, столик со столешницей из искрящегося пластика цвета земного солнца, несколько лёгких ажурных стульев из золотистого металла, маленький пульт с экраном на стене, шкаф-ниша, за прозрачными дверцами которого виднелось аккуратно положенное на полки что-то пушисто-мохеровое, с люрексом и бисером, что-то блестяще-шелковистое, что-то кружевное, нейлоново-полупрозрачное, а также меховое, кожаное и металлическое, и притом Ириных любимых расцветок.

Она стояла, прислонившись спиной к стене в коридоре рядом с дверным проёмом, и рыдала, беззвучно и отчаянно. Как понять, что это такое свалилось на её голову? Потрясающая мечта или невообразимая опасность? Как не потерять его, если оно первое, или не влипнуть, если это всё же второе? Каким способом, каким образом гарантированно убедиться в том или другом? Почему она не обладает «вторым зрением»? Она тогда могла бы разглядеть правду!

Ирруору надоело ожидать неизвестно чего, и он вышел из каюты, чтобы посмотреть, где его пленница.

-Я полагал, ты размышляешь над ситуацией, - устало проговорил он.

-Именно это я и делаю, - всхлипнула Ира.

-Я бы обнял тебя, чтоб утешить, но ведь ты же снова взъяришься.

За герлоном в порядке демонстрации последовал настоящий скафандр, матово-чёрный, гибкий, лёгкий и тонкий, толщина его была не больше нескольких миллиметров. Он мог становиться и жёстким при необходимости, при этом оставляя возможность для суставов гнуться вполне свободно и комфортно. Он имел круглый, совершенно прозрачный шлем и такую же застёжку, как на герлоне. На макушке шлема, на плечах в виде своеобразных погон, на груди под горлом, на поясе посередине спереди и сзади, на запястьях и щиколотках космического костюма располагались этакие маленькие фары, словно габаритные огни у транспортного средства. Их можно было включать и выключать, вводить в режим мерцания, вспышек различной длительности и придавать их свету самые разные оттенки спектра.

Ранец скафандра содержал в себе аппарат, производящий дыхательную смесь и обеспечивающий изолированную автономию ни много, ни мало – на несколько месяцев. Также в ранце имелись набор тестеров и инструментов для мелкого ремонта.

Ира разглядывала космический костюм с огромным интересом и не меньшим недоумением.

-Это же скафандр?

-Скафандр.

После скафандра наступила очередь мелких предметов.

-Бортовой код, - сказал Ирруор, обернув Ирино правое запястье ленточкой прозрачной плёнки, а затем застегнув поверх неё браслет из светлого металла. – Им открываются все люки, внешние и внутренние, он даёт доступ к компьютеру, пульту управления, двигателям, средствам обороны и системам жизнеобеспечения корабля и шлюпки. Я мог бы настроить все замки на твою ауру, а не на код, это было бы надёжнее, но более рискованно в другом отношении, потому что процесс идентификации в таком случае происходит дольше.

Он не сказал, что настоящий код заключён не в браслете, а в той прозрачной ленточке, что находится под ним, прилипшая к коже и практически незаметная.

Ира вертела браслет на запястье, разглядывая его. Массивный и как будто литой, он был лёгким и не холодил кожу. Его украшал ажурный узор из многоцветной проволоки и несколько крупных прозрачных кристаллов разных оттенков. Если бы Ирруор не заговорил, надевая ей браслет, она отдёрнула бы руку и стала сопротивляться. Может, это код не для замков на борту, а для её мозга?

-Не спать же мне в нём? Это не комфортно. Я буду класть его рядом, чтобы можно было быстро схватить, но спать вооружённой до зубов не хочу.

В конце концов он окликнул её и взял в руки следующую вещь – широкий мягкий пояс с кармашками, застёгивающимися на герметичную «молнию», такую же, как на скафандре и герлоне. Маур достал из кармашков две небольшие коробочки, плоские, со скруглёнными углами, фиолетовую и белую.

-Психотронный индивидуальный комплекс: телепатический усилитель, энергетический экран на случай нападения, пси-фильтр при необходимости, средство дальней связи, разведки, вызова помощи, пси-оружие, лингвист-переводчик в случае несходства ментальных диапазонов, средство для восстановления растраченных жизненных сил. Приказы отдаются мысленно, - Ирруор продемонстрировал Ире фиолетовую коробочку, а потом убрал её обратно в кармашек пояса.

-А это аптечка, заряженная земными лекарствами, других я пока не могу тебе дать. Торцом, отмеченным условным обозначением, она прикладывается к бедру, запястью, шее или виску, определение и ввод нужного средства происходит автоматически, - за фиолетовой коробочкой последовала белая.

-Кристаллы на браслете – это запасной мини-лазер, мини-пси-блок, SOS-маяк, анализатор веществ.

Ира во все глаза смотрела на сей предмет экипировки – то ли очень минимальную юбку, то ли чересчур широкий пояс. Золотистый, блестящий, скроенный по фигуре, отделанный по краю бахромой, он смотрелся шикарно. И не подумаешь, что это не просто кокетливая, а вполне функциональная вещь. К нему в комплекте прилагалась золотистая ажурная пелеринка, просто декоративная, и маленькая сумочка, видимо, предназначенная для отвлечения внимания от кармашков пояса.

-И, наконец, боевой излучатель, - сказал Ирруор.

-Бластер! – восторженно воскликнула Ира, узрев необычной формы то ли небольшое ружьё, то ли крупный пистолет.

К оружию она относилась не по-женски, а по-мужски, точнее, по-мальчишески – оно её восхищало. Она неплохо стреляла из учебной винтовки, хотя имела возможность практиковаться только на уроках начальной военной подготовки. Вероятно, могла бы стать снайпером – преподаватель хвалил её за кучность стрельбы.

-Кто же так обращается с оружием, - упрекнул Ирруор, отбирая у неё лучемёт, когда она попыталась заглянуть в дуло, чтобы рассмотреть кристалл. – Его всегда держат дулом от себя и направленным на открытое пространство, потому что от неизвестной поверхности луч может отразиться. Я блокировал спуск, разумеется, прежде чем дать излучатель тебе в руки, но ты же не могла этого знать и тем более быть уверенной в подобном.

Он показал ей блок-предохранитель и курок – кнопки в углублениях, чтобы на них нельзя было нажать случайно, а также шкалу интенсивности огня, представляющую собой полоску цветового спектра. Луч варьировался от просто светового до убивающего, в промежутке находились болевой «хлыст», парализатор и шокер, лишающий сознания, а максимум представлял собой возможность сжечь, разрезать и расплавить что угодно, лишь бы хватило энергии.

Ничего удивительного, что сон её был наполнен кошмарами, причём вполне конкретного, связанного с реальностью или, точнее, с боязнью этой реальности, содержания.

С тёмного, бездонного неба, сверкая огнями и шаря по сторонам слепящими лучами, сыпались стаи «летающих тарелок», из них выскакивали внушающие своим видом отвращение и ужас насекомоподобные пришельцы и огромной толпой, толкаясь, пронзительно улюлюкая и паля во все стороны из лучемётов, гнались за Ирой. Она убегала от них по тропинкам лесопарка, по городским улицам, по крышам домов, а здания в какой-то момент изменились, стали необычными, словно инопланетными.

Она убегала, убегала и никак не могла убежать, и задыхалась от изнеможения и ужаса. Одно из омерзительных насекомых в скафандре изловчилось и схватило её. На мгновение хитиновая личина со стебельчатыми глазами и зазубренными жвалами исчезла, а на её месте возникло лицо Ирруора, осунувшееся, безжизненное, с закрытыми глазами, лицо умирающего. Потом снова появилось насекомое и направило на Иру бластер с жуткого вида раструбом. Она изо всех сил закричала…

И проснулась. Луч не успел сжечь её там, во сне. Но ощущение ужаса не растаяло по пробуждении и было таким сильным, что она не выдержала и заплакала.

Дверь стремительно исчезла в стене, в комнату влетел Ирруор. Тёмный силуэт высокой, мощной и стройной фигуры только одно мгновение был виден в дверном проёме на фоне освещённого коридора, но Ира сразу узнала маура. Дверь за ним тут же закрылась, и снова стало совершенно темно.

Он ушёл, а она вспомнила, о чём хотела спросить ещё. Сползла с кровати, включила свет, увидела себя в зеркале, подумала, что надо поискать расчёску и зубную щётку с пастой, выбежала в коридор и обнаружила Ирруора в дверях соседней каюты. При виде размеров комнаты маура все заготовленные вопросы – и первой, и второй очерёдности – разом вылетели у девушки из головы.

-Это – твоя?! Такой пенальчик? Как ты в нём помещаешься? А у меня тогда что – адмиральские апартаменты?

Лёгкая улыбка осветила золотисто-смуглое лицо.

-У меня обычная каюта, здесь ещё семь таких. Я прекрасно в ней помещаюсь. Что же касается тебя – я хотел, чтобы у тебя была комната привычного размера, подобная твоей земной квартире. Поэтому у тебя – кают-компания.

-Что?!

Она села за стол и уткнула лицо в ладони.

Что дальше?

Если он не монстр, как она теперь сможет смотреть ему в глаза, разговаривать с ним, находиться рядом? Её чудовищному поступку нет ни оправдания, ни искупления. А если он – монстр? Как угадать момент, когда ему надоест играть в этику? Она и землянина-то раскусить не способна, если он умнее и старше, что уж говорить о человеке из цивилизации более высокого уровня.

О мауре. Он не человек, а маур, фелиноид. Хотя, это неважно в любом случае.

До посадки на первой планете, видимо, бежать не удастся. Можно ли провести всю неделю, не выходя из каюты? Еды вроде хватит. А как убить время? Вот-вот, лексикон киллера-рецидивиста… На Земле баловалась акварелью и рифмами. Как она будет делать это теперь? О чём может сочинять стихи убийца? О любви?

Она оказалась в фантастически прекрасной стране.

Разноцветные, причудливых форм скалы вздымались из вечнозелёной, пышно цветущей растительности, мягкий влажный ветер был напоён незнакомыми ароматами, пляжи с мелким пёстрым песком тихо облизывало тёплое море, в пещерах берегового обрыва таинственно бродило гулкое эхо, бескрайняя морская гладь отражала феерически многокрасочную и яркую зарю, большое золотое солнце, две неторопливые ясные луны…

В зданиях из белого и цветного камня, затейливо-изящных, прохладных, с мозаичными полами, витражами и фресками, огромными окнами и зеркалами, низкой инкрустированной мебелью и множеством ковров и подушек жили люди, золотоглазые, смуглые и грациозные.

Ира вполне понимала их гортанную и мягкую речь, она ела в их домах непривычную на вкус, но аппетитную пищу, слушала журчащую и струящуюся, как вода, музыку, отдыхала в тенистом сумраке двориков с фонтанами, где пахло цветами и фруктами, бродила в гулких пространствах громадных, роскошно украшенных залов.

Это была современная страна.

Рубка с кольцеобразным пультом управления, компьютером и экранами, занимающими все стены, пол, потолок и даже двери, находилась в самом центре звездолёта. Её окружало кольцо помещений, состоявшее из восьми одноместных кают, кают-компании, спортзала, совмещённого с бассейном, медицинско-лабораторной части и склада с аварийным запасом. Всю эту центральную часть обнимал круглый коридор, а «обод» составляли четыре шлюпочных ангара (два из них пустовали), двигательные и орудийные отсеки и склады. В рубку вели четыре коридора, пронизывавших центральную часть, и их двери приходились как раз напротив дверей, ведущих в ангары.

Это был центральный диск «тарелки» Ирруора, но имелись ещё два, верхний и нижний, немного меньше среднего диска. В них вели люки из рубки и коридоров, они содержали различную аппаратуру, занимавшую почти всё пространство, за исключением узких проходов, предназначенных для технического контроля и ремонта.

Экскурсия закончилась довольно быстро, потому что Ирруор устал. Это было заметно по его глазам, дыханию и движениям, хоть он и старался скрыть своё состояние.

Он сказал, что должен немного отдохнуть, что корабль ведёт автоматика, поэтому за главным пультом присматривать не нужно, и ушёл к себе в каюту. Он не предупредил, чтобы она в его отсутствие не пыталась что-либо осматривать самостоятельно. Почему он был так уверен, что в подобном предупреждении не было необходимости? А её действительно не было. Ира не собиралась совать нос к двигательным или энергетическим установкам, отлично понимая, что ей при её некомпетентности это ничего бы не дало, а опасно было бы наверняка.

Она решила предпринять кое-что другое – просто запереться в рубке и повернуть корабль назад, к Земле.