События разворачиваются в вымышленном поселке, который поделен русско-украинской границей на востоке Украины, рядом с зоной боевых действий. Туда приезжает к своему брату странный человек Евгений, который говорит о себе в третьем лице и называет себя гением. Он одновременно и безумен, и мудр. Он растолковывает людям их мысли и поступки. Все растерялись в этом мире, все видят в себе именно то, что увидел Евгений. А он влюбляется в красавицу Светлану, у которой есть жених…
Слаповский называет свой метод «ироническим романтизмом», это скорее – трагикомедия в прозе. Смешное и страшное соседствуют, как часто бывает во время переломных моментов истории. Слаповский умудряется быть одновременно и сатириком, и лириком, и психологом, создав стилистику, которая позволяет глубоко заглядывать в помыслы людей, но при этом избежать тяжеловесности. Несмотря на уникальность фона, каждый читатель может увидеть и узнать что-то свое в мятущихся героях, которые ищут любовь, справедливость, счастье, а главное – самих себя.
© Слаповский А. М., текст, 2016
© Издание. Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2016
Том первый
Глава 1
Хто дивак, у того все абияк
[1]
Два жителя поселка Грежин лежали на траве в тени забора, пили пиво из двухлитровой пластиковой бутыли, размеренно передавая ее друг другу, и спокойно молчали.
А можно сказать и так.
Два мешканця селища Грежина лежали на траві в тіні паркану, пили пиво із дволітрового пластикового бутля, розмірено передаючи його один одному, і спокійно мовчали.
Сказать так можно потому, что один из них являлся гражданином России, а другой – Украины. Фамилия российского гражданина была Жовтюк, обитал он на восточной стороне улицы Мира, по которой проходила граница между двумя суверенными государствами, а его друг-украинец Иванов проживал на западной стороне.
Глава 2
Де загадка, там і відгадка
[2]
В редакции все было казенное, безликое, внутренние стенки и перегородки убраны, получилось, по современной моде, единое пространство, где все друг друга видели, а главное, всех видел редактор. Это заставляло подчиненных пребывать в постоянном трудовом напряжении, хотя на результаты деятельности не влияло.
Редактором, то есть тем самым Вагнером, о котором нелицеприятно рассказывал Аркадий, был плотный коренастый мужчина лет пятидесяти с двумя клочками черных волос по краям обширной матовой лысины, в больших очках, отчего глаза казались огромными и не по должности доверчивыми. Вагнер это знал, и его это раздражало.
Увидев Аркадия, Вагнер закричал на всю редакцию:
– Ну что, Аркаша… – тут он выругался коротким словом, – соскучился… – он опять выругался, – по коллективу? Будем работать… и опять выругался – или дурака валять?
Глава 3
Жартувала баба з колесом, доки у спицях не застрягла
[3]
Аркадий в это время подрулил к тыльной стороне одноэтажного здания казенного безликого вида, вышел из машины, встал под зарешеченным окошком и негромко позвал:
– Светлана!
– Аркадий? – почти сразу же отозвался девичий голос, мелодичный, но с некоторой охриплостью, с шершавинкой, как это бывает у девушек спросонья, когда они еще не успели ни о чем дневном подумать, а потому не ждешь от них ничего злого или доброго.
– Как ты? – спросил Аркадий.
Глава 4
Тим рогом чешися, котрим дістанеш
[4]
К Мовчану идти было недолго – только пересечь двор. Поселковый отдел внутренних дел располагался в двухэтажном особняке старой постройки, с лепниной по карнизу и окнам, он выглядел вполне цивильно и благодушно, будто и не вмещал в себя то, что во времена, о которых мы рассказываем, называлось силовой структурой.
– Почему, интересно, он сам Светлану ни разу не навестил? – размышлял по пути Аркадий. – Не запугивал, не умасливал, вообще ничего не делал. Почему?
– Для загадочности, – коротко ответил Евгений.
Аркадий хмыкнул, заглянул ему в глаза.
Глава 5
Око бачить далеко, а розум ще далі…
[6]
Мовчан подошел к камере Светланы тихо, скользящими лыжными шагами, ему хотелось, чтобы сначала он увидел ее, а не она его.
Светлана лежала на деревянном топчане, отвернувшись к стене. Неподвижно, будто спала.
Мовчан знал: если начать о чем-то думать сразу, легко ошибиться, человек часто принимает за правду именно то, что с первого раза приходит в голову. Не потому, что он доверчив, просто лень думать дальше.
Поэтому Трофим Сергеевич подбирался к тревожному вопросу издалека.
