Серв Балтиила был мертв. Он лежал на полу, обескровленный, его кожа была белее мела. Всё тело серва кровоточило, пока жилы не опустели. Стены кельи были покрыты изморозью. Неестественно замерзший воздух потрескивал, как движущийся лёд.

Балтиил стоял на коленях в центре неосвещенной кельи, не обращая внимания на труп.

— Кровью Его я сотворён.

Библиария трясло, пока он произносил катехизис. Ему приходилось задействовать всю силу воли и опыт тренировок, чтобы оставаться в сознании. Его тело было объято болью, подобную которой он считал себя не в силах выдержать. Руки библиария болели от того, что он погрузил пальцы в стальной пол до костяшек.

Силуэт незнакомца сделал шаг в сторону Балтиила.

— Мастер Зарго, брат Арьен.

Расчленитель ударил кулаком в грудь, приветствуя двух Ангелов Обагренных.

— Магистр ордена Сет передает наилучшие пожелания.

Балтиил прошел вглубь стратегиума, присоединившись к Зарго под серо-синей гололитической проекцией системы Стромарк.

— Похоже, Сету хватило ума избежать этого конфликта.

«Саван смерти» вышел из варпа в переливах изломанного света. Размеры корабля стремились к бесконечности, на него не действовали никакие законы физики, но в итоге вернулись в реальную форму. Вокруг пепельных боков «Савана» гуляли сполохи колдовского огня. Корабль направился к Стромарку прайм, став последним воплощением кошмарного измерения, через которое ударный крейсер Расчленителей прибыл в систему.

— Расстояние? — голос капеллана Зуфия заполнил мостик «Савана» подобно реву двигателей. Он был древним даже по меркам космодесанта, время стерло с его пепельной брони все инсигнии.

— Семь минут до оптимального огневого расстояния, повелитель, — раздался голос первого серва.

— Девять минут до оптимального расстояния высадки, повелитель, — продолжил второй.

Они говорили практически одновременно, это было требованием Зуфия. На поле боя он командовал сотнями воинов, обрабатывая безостановочный поток информации и сражаясь лицом к лицу с врагом. Его корабль должен функционировать так же эффективно, в битве не было места для учтивости.

Апполлус смотрел вниз с платформы. Двадцать воинов роты смерти, облаченные в пепельно-черные доспехи, стояли по пятеро в ряд. Каждый из них ждал команды занять места в десантных капсулах, которые были похожи на огромные черные слезы, готовые принести горе стромаркианцам.

Слуги ходили по рядам роты смерти, окропляя их броню смазочными маслами и защитными мазями. Апполлус присмотрелся к ближайшему из сервов, когда тот задрожал, выполняя свою работу. Мозг слуги был подсоединен к позвоночнику нейро-кабелем, вшитым в багряную робу. Как и остальные, он прошел лоботомию и представлял собой что-то похожее на человеческий дрон. Апполлус непроизвольно сжал ограждение платформы, за которое держался. Его воины заслуживали большего, но никого в здравом уме невозможно было заставить оказаться так близко от кровожадных космодесантников. Десантники роты смерти были проклятыми, живыми мертвецами. Их тела были здоровы, но разум поглощен «яростью». Не обремененным сознаниям воинам оставалось только одно — погибнуть не в одиночестве. Апполлусу выпала честь вести их в последний бой.

Под крышей херувимы ордена начали произносить молитву Ирес Лексикан.

— Да будет гнев наш беспрестанным, — повторил за ними Апполлус, выбирая подходящие строки.

Подготовив розарий, капеллан начал морипатрис — литургию смерти. Эта служба проводилась перед битвой, чтобы определить, кто из братьев Расчленителей поддастся ярости и включить их в ряды роты смерти. Апполлус никогда не использовал морипатрис, чтобы определить свою паству. Даже до его посвящения в капелланы он мог оценить дух его братьев, просто взглянув в глаза.

Копья обжигающего света мчались сквозь пустоту, чтобы ударить «Саван смерти», движущийся в сторону стромаркского флота. Щиты корабля мерцали и вспыхивали, теряя энергию под яростным огнем.

— Докладывайте, — потребовал Зуфий.

— Щиты упали, повелитель, перезапускаем.

У стромаркианцев было преимущество на больших дистанциях. На их кораблях были установлены огромные турели, оборудованные счетверенными энергетическими установками, источающими концентрированные лучи разрушения. Дальность этих орудий намного превосходила дальность батарей «Савана».

— Рулевой, прибавить скорости, — оскалился Зуфий, когда «Саван» затрясся от очередного попадания. Он наклонился вперед на троне, — сократить дистанцию!

Павел Минцен никогда не был набожным, даже до того, как стал предателем. Но сейчас, с трудом передвигаясь по обезображенному радиацией ландшафту его родного мира, Павел молил Бога-Императора человечества о прощении, за то, что отвернулся от Его света. Каждый вдох давался с ужасным трудом — его легкие были поражены радиацией, а кожа слезала с него покрасневшими лоскутами. С каждым тяжелым шагом его ступни горели, как до этого растворившиеся в радиоактивном болоте подошвы его стандартных ботинок. Он приближался всё ближе к смерти.

Павел взглянул на небо из-под расплавленных век и увидел яркие следы ракет, стремящихся к поверхности планеты. Он упал на колени и широко развел руки, готовясь принять судьбу, которой избежал во время первой бомбардировки, когда оказался вне защитных стен дворца, под радиоактивным адским пламенем. Время застыло, пока он ожидал неизбежную волну палящего жара и ослепляющего света, но этого не случилось.

Не понимая, что произошло, Павел с трудом поднялся на ноги и потащился в сторону, куда упали ракеты. Он и весь его полк восстали против тех, кого недавно называли союзниками и поплатились за это. Большая часть населения выжила, скрываясь во дворце и запутанной сети подземных бункеров, тянущейся на тысячи километров, а поверхность планеты стала необитаемой. Если упавшее не было ядерными боеголовками, то что за новое наказание ожидало его и подобных ему?

Ответ не заставил себя долго ждать.

Сквозь падающий с неба пепел и химический туман проступили пять фигур.

— Повелитель, на ауспике появился небольшой корабль. Он не передает никаких действующих кодов и не относится к нашим судам. Похоже, что он собирается прорываться через блокаду, — обратился к Зарго член команды.

Кастелян Зарго, магистр ордена Ангелов Обагренных взглянул в иллюминатор боевой баржи «Ин Эксельсис». Благодаря улучшенному зрению, он различил небольшой космический катер, пытающийся проскочить мимо больших кораблей флотилии, даже без ауспика. Кто бы ни управлял кораблем, он не был глупцом. Пилот держался вблизи от ударных крейсеров и судов поддержки, чтобы большие корабли не могли открыть огонь, опасаясь побочного урона. Ангелы Обагренные всегда находились в состоянии войны, без остановки бороздя Галактику в поисках новых фронтов. Зарго не стал бы подвергать риску ни один из своих кораблей. Ремонт требовал времени, а его лучше было использовать на уничтожение врагов Империума.

— Ждите, пока он пройдет флот, затем уничтожьте, — приказал Зарго.

Слуга ордена, сидящий за ауспиком, взглянул на него с недоверием.

— Но повелитель, это же всего лишь небольшой пассажирский корабль, неужели он стоит…

Пять космодесантников, как один, повернулись и нацелили оружие на турель, появившуюся из стены дворца секунду назад и открывшую огонь. Каждый из выстрелов попал точно в цель, и был сделан с такой непринужденностью, будто оружие было продолжением тел воинов. Вскоре турель превратилась в дымящиеся обломки, но космодесантник в синей силовой броне объял остатки сапфировым психическим пламенем, будто для того, чтобы уничтоженное оружие больше никогда не представило угрозы. Вскоре от турели осталась только пузырящаяся лужа.

— Разве это не перебор, брат Птолемий? — спросил Кассиил.

Рука библиария все еще была объята переливающейся энергией варпа, и он ждал, пока та утихнет, перед тем как ответить на вопрос сержанта.

— По сравнению с тем, что уже обрушилось на этот мир, мои действия выглядят достаточно сдержанными, сержант Кассиил.

Сержант, облаченный в красную броню, криво улыбнулся. Нуклонное и радиационное оружие было проблемой еще с дней Великого крестового похода, и многие из легионов Космодесанта отказались от его использования, до восстания Гора. Хотя некоторые из предателей все еще использовали эти бесчестные методы ведения войны, более цивилизованные представители братства легионов давно перестали к ним обращаться. Использование такого оружия несло на себе печать трусости, противной космодесантникам такого благородного происхождения.

Кастелян Зарго вышагивал по стратегиуму, на месте его изначальной злобы вскипела абсолютная ярость, после того как он связался с Балтиилом, чтобы озвучить своё недовольство безрассудными действиями Расчленителей. Не смотря на примирительный тон Балтиила, ему, наконец, удалось довести магистра ордена до белого каления, когда он сказал, что ракетная атака, возможно, даже будет одолжение для Ангелов Обагренных. Все подозрения Зарго, что Расчленители знали о ядерном арсенале подтвердились всего одним комментарием, и его гневная тирада, отчитывающая Балтиила, прекратилась только тогда, когда магистр от злобы разбил вокс. Он остановился и повернулся к собравшимся капитанам ордена. Сейчас их было всего пятеро, из-за потерь, вызванных постоянным стремлением в бой.

— Арьен, в каком состоянии находится планета? — спросил Кастелян.

Первый капитан выступил вперед, в его правой руке были сжаты листы с данными. Он бросил их на каменный стол в центре стратегиума.

— Похоже, нашим кузенам удалось принести полнейшее разрушение в кратчайшее время. Все, что было на поверхности — уничтожено, а уровни радиации настолько высоки, что в ближайшее десятилетие на поверхность не сможет выйти никто, даже космодесантник.

Остальные капитаны выражали недовольство. Что это за поле боя, на которое не может ступить ни один солдат?

— Сегодня ты благословлен Сангвинием, брат.

Обломки сыпались как заостренные металлические капли дождя, маленькими кинжалами отскакивая от шлемов и наплечников. Торриил повернулся к сержанту, на лицевой стороне его доспеха остался застывший слой шрапнели. Несмотря на то, что он был в эпицентре взрыва, космодесантник выжил, и все его части тела были на месте.

— Как и мы все, брат сержант, — ответил Торриил.

Йорахиель и библиарий присоединились к ним, удивленные, но испытавшие облегчение от того, что благородный порыв Торриила не обошелся им дороже. Теперь, когда автоматические защитные орудия были уничтожены, космодесантники могли спокойно спланировать свои дальнейшие действия.

— Адамантий, минимум полметра толщиной, может быть и больше. Сомневаюсь, что мы прорвемся сквозь него, не имя осадного орудия, — внимательно осмотрел ворота Кассиил.