От Буша-старшего до Буша-младшего - такова сюжетная тра -ектория документальных историй известного телеведущего. Автор -ское восприятие личностей президентов США во время встреч с ними в разные годы символически свидетельствует о переменах в менталитете России.

Сложные и неоднозначные метаморфозы в судьбе страны за последние 15 лет были следствием зарождения и утверждения де -мократических начал в обществе - зачастую дорогой ценой. Одна -ко, по убеждению В. Соловьева, демократию у нас еще надо выстрадать.

В смелых и правдивых штрихах к портрету времени отражаются все те же продажность чиновников, расцвет коррупции, безразличие политиков к нуждам людей, бездушная расчетливость оли -гархов, неприязнь к самой демократии…

Кто и каким образом экспериментировал над российской демократией - об этом блестящий полемист, беспристрастный аналитик и виртуозный ведущий Владимир Соловьев открыто заявил в своей первой публицистической книге.

В начале осени 1990 года я встречался с президентом США Джорджем Бушем, тогда еще просто, а ныне старшим. Человек триста активистов Национального республиканского комитета, пришедших на ужин Президентского клуба, долго рассаживались десятками за большие круглые столы, украшенные табличками их имен.

Каждый стол был окружен штакетником политкорректных разнополых, разновозрастных и разноцветных официантов в белых куртках. Они должны были олицетворять равенство возможностей, и, кроме одежды, их объединял жуткий английский, который они коверкали всякий на свой лад. Потом нас невкусно кормили, не спрашивая о предпочтениях, а просто меняя блюда по некоей не слышимой нами команде.

А может быть, я уже все забыл и память услужливо заменяет такими воспоминаниями реалии того события. Ведь это мне все так представлялось. Должно быть, и еда была хороша, а я просто страшно волновался вплоть до атрофии вкусовых рецепторов.

Я точно помню, что очень ждал выступления президента, которое и последовало после десерта, но вот что он говорил? Остались какие-то обрывочные воспоминания об этом вечере и фотография, на которой Джордж, Барбара и я, что забавно, все настоящие, это я к тому, что меня часто спрашивали, не фанерные ли они, а я всем хохмил, они, мол, нет, а я так да. Говорил правду, я тогда был, ну, если и не фанерный, то точно деревянный. Буратино, руки-ноги не гнулись, во рту пересохло, улыбаюсь в объектив фотоаппарата так, что челюсти сводит, и мелькает рой дурацких мыслей: от "так если бы было надо, я бы его прямо тут голыми руками задавил" до "а ведь за такую фотографию и орден Красной Звезды могут дать".