I. Под именем

самопричины

(causa sui) я подразумеваю то, сущность чего заключает в себе существование, или то, природа чего не может быть представлена иначе как существующей.

II. Та

вещь

называется

в своем роде конечной

, которая может быть ограничена другою вещью такой же природы. Например, тело называется конечным, потому что мы всегда представляем другое, большее тело. Так, мышление ограничивается другим мышлением. Но тело не ограничивается мышлением, а мышление – телом.

III. Под

субстанцией

я подразумеваю то, что существует в себе и представляется само по себе, т. е. то, представление чего не нуждается в представлении другой вещи, из которого оно должно было бы образоваться.

IV. Под

атрибутом

я подразумеваю то, что разум представляет о субстанции как бы нечто, составляющее ее сущность.

V. Под

состоянием (модусом

, modus) я подразумеваю видоизменения (affectiones) субстанции или то, что есть в другом, посредством чего оно также представляется.

I. Все существующее существует или в себе, или в другом.

II. То, что не может быть представлено посредством другого, должно быть представляемо само по себе.

III. Из данной определенной причины необходимо вытекает действие, и наоборот, если нет определенной причины, то невозможно, чтобы последовало действие.

IV. Познание действия зависит от познания причины и заключает ее в себе.

V. Вещи, которые не имеют ничего общего между собою, не могут быть и поняты одна посредством другой, или понятие одной вещи не заключает в себе понятия другой.

Субстанция по природе предшествует своим состояниям (модусам).

следует из

определений 3 и 5.

Две субстанции, имеющие различные атрибуты, не имеют ничего общего между собой.

следует также из

определения 3.

Ибо каждая субстанция должна существовать в себе и представляться сама по себе, или представление одной не заключает в себе представления другой.

Из тех вещей, которые не имеют ничего общего между собой, одна не может быть причиной другой.

Если они не имеют ничего общего, то, следовательно

(по аксиоме 5),

не могут быть поняты взаимно, а потому

(по аксиоме 4)

одна не может быть причиной другой, – что и требовалось доказать.

Я перехожу теперь К объяснению того, что необходимо должно было вытекать из сущности Бога или вечного и бесконечного существа, но, конечно, не всего (ибо мы доказали

16 положением 1 части

, что бесконечное должно вытекать из нее бесконечными способами), а лишь того, что может вести нас как рукой к познанию человеческой души и ее высочайшего блаженства.

I. Под

телом

я понимаю состояние (modus), которое выражает известным и определенным образом сущность Бога, насколько она рассматривается как вещь протяженная;

см. ч. I, королл. пол. 25.

II. Я говорю, что к сущности какой-нибудь вещи принадлежит то, что если дано, то вещь необходимо полагается, а если отнято, то вещь необходимо уничтожается; другими словами, то, без чего вещь и наоборот, что без вещи не может ни существовать, ни быть представлено.

III. Под

идеей

я разумею представление (conceptus) души, которое душа образует потому, что она есть вещь мыслящая.

Я говорю представление, а не восприятие (perceptio), на том основании, что это последнее слово как будто указывает, что душа находится в страдательном отношении к предмету. Но представление как будто выражает действие души.

Мышление есть атрибут Бога; другими словами, Бог есть вещь мыслящая.

Отдельные мышления или то и другое мышление суть состояния, которые выражают природу Бога известным и определенным образом

(по короля, пол. 25 ч. 1).

Таким образом, Богу принадлежит атрибут

(по опр. 5 части 1),

представление которого содержится во всех частных мышлениях и посредством которого они сами представляются. Итак, мышление есть один из бесконечных атрибутов Бога, который выражает вечную и бесконечную сущность Бога

(см. опр. 6 ч. 1),

или Бог есть вещь мыслящая, – что и требовалось доказать.

Это положение следует также из того, что мы можем представить бесконечное мыслящее существо. Ибо чем больше может мыслить мыслящее существо, тем больше оно, как мы представляем, содержит в себе реальности или совершенства.

Протяжение есть атрибут Бога; другими словами, Бог есть вещь протяженная.

этого положения развивается тем же способом, что и доказательство предшествующего.

В Боге необходимо есть идея как его сущности, так и всего, что необходимо вытекает из его сущности.

Ибо Бог

(по пол. I этой части)

может мыслить о бесконечном бесконечными способами, или

(что то же, по пол. 16 ч. 1)

может образовать идею своей сущности и всего, что необходимо следует из нее. Но все то, что находится во власти Бога, необходимо существует

(по пол. 3–5 ч. 1).

Следовательно, такая идея существует и

(по пол. 15 ч. 1)

только в Боге, – что и требовалось доказать.

Толпа под могуществом Бога понимает свободную волю Бога и право на все, что существует и что поэтому вообще рассматривается как случайное. Ибо, говорят, Бог имеет власть все разрушить и обратить в ничто. Кроме того, могущество Бога весьма часто сравнивается с могуществом царей. Но это мы опровергни в

короля. 1 и 2 пол. 32 ч. 1

; а в

пол. 16 ч. 1

показали, что Бог действует с такой же необходимостью, с какой он сам себя понимает; т. е. с какой необходимостью вытекает из божественной природы, чтобы Бог понимал сам себя (как все единодушно согласны в этом), с такой же необходимостью вытекает и то, чтобы Бог производил бесконечное множество вещей бесконечными способами. Затем, в

пол. 34 ч. 1

мы показали, что могущество Бога есть не что иное, как действующая сущность Бога; и потому нам так же невозможно представить себе Бога недействующим, как невозможно представить его несуществующим. Если бы я захотел развивать эту мысль далее, то мог бы здесь же показать, что то могущество, которое толпа приписывает Богу, не только человеческое (что показывает, что толпа представляет Бога человеком или подобным человеку), но и заключает в себе бессилие. Но я не хочу множество раз говорить об одном и том же. Я только опять и опять прошу читателя, чтобы он снова вникнул в то, что сказано об этом предмете в

1 части от пол. 16 до конца.

Ибо никто не будет в состоянии понять правильно моих мыслей, если не будет тщательно остерегаться того, чтобы не смешивать могущества Бога с человеческим могуществом или правом царей.