Таллиннское издательство “Мелор” продолжает публикацию сериала “Звездные войны”.
Предлагаем Вашему вниманию два фантастических боевика хорошо известного читателю Нормана Спинрада.
В супербоевике “Братство убийц” события разворачиваются на далеком Марсе, где под экологическими куполами с искусственным воздухом общество разбито на касты, самой низшей из которых является порабощенный народ, доведенный до состояния стада. Борис Джонсон — член Демократической Лиги — тайно пробирается на площадь, где собрались Опекаемые, чтобы убить Координатора Совета Гегемонии — главного тирана планеты. В заговоре принимает участие член личной охраны тирана. Но неожиданно в тщательно спланированный и отработанный план вмешивается таинственное Братство убийц…
БРАТСТВО УБИЙЦ
1
Легко соскочив с главной дорожки движущейся ленты, Борис Джонсон оказался на неподвижном тротуаре. Застывшая масса нового здания Министерства Опеки возвышалась над ним, отделенная от тротуара широким газоном, который тянулся в обе стороны насколько хватало взгляда…
Публика (если только можно было так назвать это стадо) уже собралась перед небольшой эстрадой, оборудованной у подножия парадной лестницы Министерства. По подсчетам Джонсона здесь должно было присутствовать от трех до четырех тысяч Опекаемых: мужчин и женщин с невозмутимым и равнодушным видом, которые, очевидно, были специально собраны Охраной. Безмолвные, неподвижные, они терпеливо ждали. Джонсон заметил, что Опекаемые были сгруппированы на полукруглой площадке довольно скромных размеров, прилегающей к подножию парадной лестницы Министерства. Вокруг них цепь Стражников угрожающего вида бросала яростные взгляды во все стороны. Стражники были похожи на выбритых обезьян, которых нарядили в смокинги… Очевидно они не испытывали никаких положительных эмоций к парадной униформе, которую вынуждены были надеть сегодня в связи с этим событием. До сих пор все шло как надо.
Продвигаясь вперед с деланной беспечностью, которая контрастировала с внутренним напряжением, искажавшим его грубые, но не лишенные привлекательности черты лица, Джонсон смешался с толпой. Проходя, он коротко кивнул одному из Стражников — колоссу, выражение лица которого носило отпечаток жестокости и подозрительности ко всему на свете. Джонсон знал, что этот его кивок был более или менее ожидаемым в том смысле, что он носил сейчас серую униформу Службы Обеспечения. Физиономию Стражника на какой-то миг исказила тонкая змеиная улыбочка, на которую Джонсон ответил гримасой такой же “искренности”…
Работая локтями, чтобы пробраться поближе к эстраде, он вдруг понял, почему Опекаемые были собраны на таком ограниченном пространстве: группа телевидения установила свои камеры на тротуаре, проходящем на высоте пятнадцати метров над уровнем поверхности. Она должна была запечатлеть церемонию сверху, на фоне толпы, создать иллюзию всенародного воодушевления.
Оставаясь внешне все таким же безразличным, Джонсон внутренне усмехнулся: все это было вполне в стиле Гегемонии. Спектакль, предназначенный специально для телекамер, которые передадут речь и изображение Кустова всем куполам Марса, чтобы потом рассеять их посредством волн по всей территории Гегемонии. Все напоказ: парадная униформа голубого цвета, с чернью и золотом, которую Стражники натянули по этому случаю, иллюзия толпы, обнаженные стены Министерства, лишенные окон, создавшие естественный фон трибуны и огромное знамя Гегемонии — девять золотых концентрических колец на голубом поле, развевающееся на ветру…
2
Борис Джонсон зашвырнул свой пистолазер в толпу. Сделал он это отчасти из чувства бессильной ярости, отчасти движимый инстинктом самосохранения: Кустов был цел и невредим, и оружие могло только указать на Бориса, как на одного из участников неудавшегося заговора. Видимо другие агенты Лиги сделали то же самое, так как стрелять продолжали только Стражники. Но скоро они заметили, что все кончено и тоже прекратили огонь. Продолжая удерживать уцелевших Опекаемых под прицелом своих автоматов, они прижали их к подножию лестницы Министерства. Казалось, они ждали кого-то или чего-то… Братство Убийц!
Роясь в карманах, чтобы достать свои фальшивые документы, Джонсон с горечью повторял про себя это название. Ну почему так? Ну что могло заставить Братство спасти Кустова!
Кто бы мог сказать что-нибудь определенное об этой организации? Считали, что она зародилась примерно лет 300 назад, в эпоху слияния Атлантического Пакта, во главе с американцами, с Самой Великой Объединенной Россией, что и положило начало Гегемонии Земли.
В самом начале Братство выступало как сила сопротивления. Именно оно и осуществило убийство троих из семи первых Координаторов Гегемонии. Ей также принадлежали авторские права на убийство двух десятков членов Совета и на термоядерный взрыв, разрушивший Порт Гагарин.
Но по истечении двух десятков лет деятельность Братства приняла абсолютно непредсказуемый характер. Например “убийцы” спасли колонию Умбриэля, застигнутую врасплох метеоритным дождем, который повредил купол. Затем, повернувшись на 180°, они взорвали купол на Сересе, что обрекло на смерть вес население этого единственного обитаемого астероида. Затем они вроде бы ополчились на Опекаемых, потом на функционеров Гегемонии и на Стражников. Их акции не поддавались никакой логике — как будто речь шла о приверженцах какого-то культа древности, следующего своим собственным догмам, абсолютно непонятным непосвященным.
3
Зал заседаний Совета был обставлен подчеркнуто скромно. Стены и потолок были отделаны простым дюропластиком однообразно кремового цвета, а пол покрыт коричневым плюшем.
В центре зала стоял огромный прямоугольный стол из орехового дерева, предназначенный исключительно для рабочих совещаний. По четыре кресла стояло с каждой из трех его сторон, и одно — с третьей, то есть во главе стола. В центре стола располагались два массивных блюда из серебра и без всяких украшений: на одном стояли стаканы и бокалы различной емкости, на другом — набор традиционных кувшинов: вино, бурбон и водка.
И именно в этой банальной земной, если можно так выразиться, обстановке десять мужчин, собравшись у этого самого стола, повелевали судьбами двадцати биллионов человек. Не существовало законодательных органов, не было независимых органов юстиции: во всей Солнечной системе не было ни одной частицы власти, которую не придержал бы Совет Гегемонии. Пятеро из его членов определялись всеобщими выборами, которые проводились крайне редко. Пятеро других выбирались Генеральным Опекуном Системы, гигантской ЭВМ, которая имела доступ к информации, накопленной всеми местными Опекунами.
Координатор и Вице-Координатор выбирались самым испытанным методом — в результате изощренных интриг в борьбе за власть в кулуарах Совета.
Владимир Кустов, самый могущественный человек в пределах Солнечной системы, говорил отрывистым голосом, в котором сквозила едва сдерживаемая ярость:
4
Стрелы самых высоких зданий большого Нью-Йорка уходили более чем на километр в небо, и этих гор, рожденных рукой человека, насчитывалось несколько десятков. Здесь были тысячи зданий — старые небоскребы и резиденции недавней постройки, насчитывающие более семидесяти этажей, соединенные между собой на различных уровнях движущимися тротуарами, улицами на невероятной высоте, подъемно-спускательными трубами. Все это составляло один гигантский муравейник, который простирался от Олбани на севере до Трентона на юге, от Моунтауна на востоке до Паттерсона на западе, от небосвода до уровня земли, который теперь почти ничто не отличало от десятков уровней, которые возвышались над ним.
Однако, проткнув небо, нагромоздив уровень на уровень до такой степени, что весь город превратился в одно гигантское здание, размерами превышавшее все разумные пределы, Большой Нью-Йорк, в отличие от своего предка, остановился на уровне земли.
Ниже простирался огромный подземный лабиринт, затерянный, забытый город, состоящий из заброшенных туннелей старинного метро, канализационных труб, проходов под Гудзоном, древних искусственных пещер, которые появились еще во времена Войны за Независимость. Почти забытые Гегемонией, абсолютно забытые Опекаемыми, опускаемые гидами и учебниками истории, оставленные без присмотра Стражников, Глаз и Лучей, уже не упоминавшиеся в картах и планах, эти запутанные лабиринты превратились в тайную цитадель Демократической Лиги.
Следуя по рельсам метро, проходящих между бывшими станциями 135-й и 125-й Улиц в обволакивающей тьме, которую время от времени разрезал только тонкий лучик карманного фонарика, Борис Джонсон с удовольствием смаковал один из тех редких моментов общего расслабления. Ведь этот подземный город, как и все аналогичные норы, которые человек прорыл под Чикаго, Бей-Сиги, Большим Лондоном, Парижем, Моеквой, Ленинградом и десятками других городов, был единственным шансом Демократической Лиги. Ведь наверху простиралось царство тотальной полицейской слежки, Стражников, Глаз и Лучей, проверок личности и т. д. И когда на поверхности становилось совсем уж плохо, всегда можно было найти убежище в этом подземном мире. Здесь в полной безопасности прятали оружие, проводили собрания, делали фальшивые документы. Совет Гегемонии был, естественно, в курсе, однако не представлялось возможным замуровать мириады забытых проходов, установить Глаза и Лучи в каждом из этих коридоров, которые тянулись под каждым большим городом, послать патрули в каждый туннель. Нельзя было также взорвать их, так как это вызвало бы разрушение находящихся над ними городов, которые рассыпались бы как карточные домики…
Как и сама Лига, эти подземные лабиринты не представляли такой уж большой опасности, которая могла бы оправдать невероятную цену их исчезновения, и именно на этом исключительно экономическом расчете и покоилась их относительная безопасность, которой пользовались подпольщики.
