Песня волка

Стоун Скотт

Известнейший боевик о профессиональном наёмнике, в совершенстве владеющим искусством убивать.

Часть первая

Впервые он увидел совершенно прозрачного волка — он был огромен, сер и призрачен в сумеречном свете. Он стоял на границе с лесом, спокойно изучая его, — огромные лапы поставлены твердо, но изящно на небольшое возвышение в травянистом склоне, уводящее за деревья. Волк инстинктивно выбрал наиболее удобную позицию для наблюдения за мальчиком, хотя тот об этом и не подозревал. Волк склонил голову набок и стал смотреть в сторону, уходя от прямого взгляда, обозначавшего агрессивность. Пока мальчик стоял на своем месте, волк медленно поводил головой из стороны в сторону, улавливая запахи в стылом воздухе раннего вечера.

Зверь казался тех же самых тонов, что и формирующийся в лощинах за темно-голубыми горами туман. Почти что весь день мальчик шел к этим горам безо всякой практической цели — просто ему нравились горы, и он любил бродить. Вполне возможно, что и волк направлялся на запад, правда, он шел с другой скоростью, постоянно останавливаясь, чтобы пометить свою территорию и поваляться в останках убитого охотниками оленя. Это был старый, косматый волк с изломанным в давней драке и неправильно сросшимся ребром, от которого на правом боку виднелась небольшая выпуклость. Волчьи глаза были огромны, широко посажены и мудры, и мальчик в остолбенении смотрел в них. Волк был самым прекрасным из всего, что ему доводилось видеть, но, пока мальчик смотрел на него, стал понимать, что зверя становится все труднее разглядеть. Надвигался волнами туман, и волк то исчезал в нем, то появлялся вновь, иногда становясь совершенно неразличимым, и тогда мальчику оставалось сосредоточиться на одних глазах.

Спокойных глазах.

Часть вторая

В конце железнодорожной ветки он «поехал» в тележке, запряженной быками. На самом же деле, Дэйн брел рядом и повторял название храма Уиджонбу. Через несколько миль мальчик в повозке сказал ему что-то по-корейски и указал на возвышавшуюся перед ними гору. Между вершинами, в просвете, он увидел крышу храма и пошел по направлению к ней.

Было чертовски холодно, и Дэйн с благодарностью кутался в оставшуюся со времен войны парку. Здесь, в Центральной Корее, он перевидал много военной одежды. Шапки Дэйн не носил, зато на ногах у него были крепкие ботинки, и чувствовал он себя превосходно. Год тренировок закалил его выше всяческих ожиданий.

Пробравшись сквозь кустарник, Дэйн прошел между деревьями, искореженными безжалостным зимним ветром. Облака лежали почти что на земле и обещали снегопад. Внезапно перед ним возник храм огромное четырехугольное здание, выполненное из какого-то неизвестного Дэйну камня. С массивной деревянной дверью, возле которой висела веревка. Дэйн потянул за нее, и где-то в глубинах храма раздался низкий вибрирующий звук. Через несколько секунд дверь отворилась.

Перед Дэйном стоял молодой монах в сером халате, подпоясанном на талии. Он безо всякого удивления посмотрел на Дэйна и пригласил его войти. Дэйн прошел в большой прямоугольный двор и увидел множество построек, некоторые из которых высотой были в два этажа.

— Я хотел бы увидеть мастера Кима, — сказал он.