…Морган Чейн неотрывно смотрел, как вдали тонут в темных волнах море-косма крейсера Ордена. А затем медленно исчез за горизонтом и сам Замок. И сразу же все вокруг погрузилось во тьму.

Он услышал сдавленный крик Лианны: «Боже, я ослепла, ослепла!» — и только тогда понял, в чем дело.

Подняв руки, Чейн нащупал на затылке застежки инверс-очков и снял их. И тотчас увидел, что находится на палубе звездолета. На огромном экране перед ним холодно сияли звезды.

— Прощай, летающий Замок! — прошептал он. — Наша битва еще впереди.

Рядом послышался обиженный вопль парагаранца:

Сразу же после совещания Чейн отказался пойти на обед, который давал адмирал Претт в честь своих гостей. Он вернулся на свой бриг, припаркованный на одной из внешних палуб флагманского корабля. Войдя в капитанскую каюту, он обессилено рухнул на койку. Варганец ощущал себя полностью разбитым, настроение было хуже некуда.

— Пьяные небеса, как же все паршиво обернулось! — пробормотал он, оцепенело глядя в потолок. — Морган, упрямый ты болван, может быть, тебя опять занесло не туда? Никто не хочет видеть в озэках угрозу и никто не хочет воевать с ними. А что же сам Орден? Ты же видел, как Замок без единого выстрела ушел в сторону Проциона. В том секторе Галактики полным-полно негуманоидных варварских миров, где принято поклоняться каменным божкам. На одной Варгаре я видел этих божков тысяч сто, не меньше, причем некоторые высотой метров в десять. Пока такую глыбищу разобьешь, два дня пройдет. Так что озэкам в секторе Проциона лет на двести хватит миссионерской деятельности. Ну и пускай себе развлекаются, если так чешутся руки…

Чейн досадливо нахмурился и замолчал. Он понимал, что подобные надежды абсолютно беспочвенны. Х’харны не позволят Ордену заниматься всякими пустяками. Нет, не по варварам будет нанесен первый удар, а по цивилизованным мирам! Но, с другой стороны, и Претта можно понять. Он — не Хранитель, и его беспокоит не будущее Галактики, а настоящее родной Федерации. Как ему доказать, что эти две судьбы неразделимы?

Машинально Чейн коснулся рукой инверс-очков, лежащих на столе. Ему вдруг страстно захотелось надеть их и вновь уйти в мир иллюзий, в мир море-косма. Тогда небольшой военный космолет тотчас превратится в двухмачтовый бриг, а чернота космического пространства заполнится необъятным океаном. Жаль, что инверс-очки работают только в зоне действия инверс-компьютера летающего Замка… Как было бы здорово плюнуть на все и отправиться в странствие по море-косму! Мила, наверное, не отказалась бы от долгого медового месяца длиною во всю оставшуюся жизнь-Дверь слегка скрипнула, и в каюту вошел Рангор. Шерсть на загривке волка была вздыблена, в желтых глазах светилась тревога.

«Морган, ты чуешь?» — в голове варганца зазвучал телепатический голос друга.

На Мидасе, главной планете звездного Клондайка, вот уже несколько недель было неспокойно. И причиной этому стал отнюдь не вихрь правремени, перевернувший вверх дном всю Галактику. К счастью для десятков тысяч старателей, торговцев и контрабандистов, он почти не затронул это огромное звездное скопление, расположенное на границе между Федерацией Звезд и Империей хеггов. Не попали обитатели пограничья и под удары армады Звездных Волков, которые выбрали в качестве своей цели — последней цели! — богатые звездные королевства.

Главная причина брожения в умах пограничников заключалась в другом. Более двухсот лет эти отъявленные сорвиголовы жили, повинуясь лишь законам джунглей. Прав был тот, кто стрелял первым, а главной добродетелью считалось богатство. На мирах Клондайка было нетактично и даже опасно задавать вопросы людям или нелюдям, каким образом они раздобыли свои капиталы. Нищие, больные, калеки и другие неудачники вызывали, как правило, у окружающих не сочувствие, а равнодушное презрение.

И вот полтора года назад на Мидасе высадилась странная команда, в которую входил варганец Морган Чейн, очаровательная девушка Мила Ютанович, мудрый астронавт Джон Дилулло, разумный волк Рангор, огромный мохнатый негуманоид Гваатх и еще несколько человек. Они прибыли в Мэни-сити не с пустыми руками, а с невиданными запасами звездного жемчуга. Сначала Чейн поразил всех пограничников своими деловыми качествами, ибо ему удалось не только выгодно продать сокровища, но и, что намного важнее, сохранить свои миллионы. Деньги помогли Чейну заполучить титул князя. А затем, не дав опомниться гражданам Клондайка, молодой варганец нахально вмешался в предвыборную кампанию по избранию правителя Клондайка. Оказавшись в огромном дворце Развлечений вместе с другими четырьмя князьями, Чейн сумел победить всех их в честном поединке и заслуженно стал первым шерифом Клондайка.

Поначалу у Чейна все шло как по маслу. В течение первого года своего правления он сумел привить обитателям Клондайка некоторые цивилизованные обычаи.

Не только на Мидасе, но и на других планетах Клондайка узнали, и не понаслышке, что такое закон. Контрабандисты получили по рукам, и на М ид асе начали свободно торговать купцы из Лиги Свободных Миров и даже из Федерации. На рынках появились товары, о которых пограничники прежде и не могли мечтать, и за них не нужно было платить втридорога. Но самое главное произошло в первую годовщину правления Чейна. На Мила с прилетели представители Федерации, Империи хеггов и Лиги Свободных Миров. И они привезли Договор, по которому Клондайк признавался в качестве независимого сообщества обитаемых миров. О таком пограничники прежде и мечтать не могли!

Сложив руки за спиной, Чейн с мрачным видом мерил шагами просторную, аскетически обставленную каюту. Она располагалась на нижнем ярусе флагманского корабля, невдалеке от складских помещений, и как нельзя лучше подходила для тюрьмы. В коридоре дежурили трое вооруженных солдат. Формально они охраняли склад, но почему же вместе со штатными бластерами на их кобурах висели парализующие станнеры? Ответ был очевиден и очень неприятен для бывшего Звездного Волка.

Претт ему больше не доверял. Дилулло и его команда с «Кардовы» находились в явном недоумении. Джон Гордон отводил в сторону глаза. Всех шокировала его неожиданная дружба с негодяем Шорром Каком. Никто также не мог понять, почему бывший миротворец первым заговорил о грядущей галактической войне. А теперь еще эта странная история с Рангором… Никто не хотел верить, что в трюме космобрига могли прятаться двое врагов: Х’харн и сверхнейн. Это на самом деле звучало невероятно!

Чейн остановился и с силой потер одеревеневшее лицо.

— Пьяное небо, ничего не понимаю… — процедил он сквозь зубы. — Когда мы с Милой и Лианной бежали из Замка, именно я предложил воспользоваться бригом Верховного Магистра Евеналия. Помнится, даже Шорр Кан восхитился моей придумкой… Как же в трюме могли оказаться Х’харн и сверхнейн? И почему оба врага не давали о себе знать до того момента, пока мы не причалили к флагману?

Ответ казался очевидным. Вернее, это теперь он стал очевидным!

Некто

следил за действиями беглецов и тайно помогал им. Этот

некто

помог ему, Чейну, одолеть Верховного Магистра, а затем подбросил ему идею насчет брига.

К вечеру здание мэрии Мидаса было окружено сотнями вооруженных людей и несколькими бронемашинами. На улицах, ведущих к мэрии, появились баррикады из бетонных блоков. По всему городу разъезжали джипы с громкоговорителями. Всем жителям и гостям города сообщалось, что в городе имело место чрезвычайное происшествие. Во время заседания суда, на котором расследовались беспорядки возле резиденции шерифа, несколько десятков смутьянов из зала попытались отбить своих товарищей. Возглавил бунт известный старатель Эрих Клайн, который после отъезда Моргана Чейна устроил из резиденции шерифа самый настоящий бардак. Клайн намеревался с помощью бунтовщиков окончательно захватить власть в Клондайке. Однако мэр Популас совместно с князьями сумели покинуть зал вместе с многими пограничниками, возмущенными действиями смутьянов. Ныне здание мэрии окружено полицейскими, однако бунтовщики оказывают властям яростное сопротивление.

Нечего и говорить, что горожане, и люди, и нелюди, были полностью сбиты с толку. Мало кто сообразил, что в громогласных сообщениях не было ни капли логики, да и вообще концы не сходились с концами. Но те, кто это сообразил, предпочитали помалкивать. Город оказался буквально наводнен полицейскими (их тайно привезли еще прошлой ночью из других городов Мидаса). Кроме того, наведением так называемого «общественного порядка» занимались сотни до зубов вооруженных людей из личной охраны князей. Все они разгуливали небольшими группами в форменных комбинезонах и с синими повязками на рукавах. Пока они никого из горожан не трогали, но при каждом удобном случае сбрасывали со стен зданий штандарты прежнего шерифа Клондайка. Полиция делала вид, что ничего не замечает.

К вечеру напряжение в городе достигло апогея. Громкоговорители, газеты, радио, а также спиртное (по распоряжению мэра цена на него была внезапно снижена на пятнадцать процентов) сделали свое дело. Все или почти все жители Мидаса и его гости с различных планет Клондайка уже не просто ждали — нет, они жаждали кровавой развязки! Никого уже не интересовало, кто прав и кто виноват в этой истории, и никто не требовал каких-либо доказательств и тем более нового заседания суда. Власти назвали имена врагов Клондайка, и точка. А врагов надо уничтожить в их гнезде, да так, чтобы небо вздрогнуло от ужаса!

Когда сумерки сгустились, к центру города ринулись тысячи людей и нелюдей. Многие держали в руках камни и стальные прутья, а кое-кто даже бластеры. Женщины и дети тоже не могли усидеть дома, все жаждали жуткого зрелища.

Командующий полицией Мэни-сити, сухой, как палка, полковник Тиккерс, оказался в затруднительном положении. Бунтовщики забаррикадировались в здании мэрии и не желали сдаваться. Более того, время от времени из окон третьего этажа раздавались одиночные выстрелы. Полиция пока не получила приказа начать штурм и ограничивалась лишь предупредительной стрельбой в воздух. Но теперь в тылу полицейских отрядов появились тысячи возбужденных горожан. Чтобы сдержать толпы, полицейским пришлось выстроить второй ряд баррикад. Таким образом, они сами оказались в незавидной роли осажденных. И было очевидно, что долго такое положение продолжаться не может…